— Я не прошу оказывать мне внимание, лорд Велани, и готова по первому вашему слову разорвать договор о наставничестве.

Ну вот, кажется, мы опять поругались. И опять из-за того же самого…

— Псих-х! — протяжно присвистнул дорожный ветер за каретой.

Интересно, почему все слова, которые я научилась произносить при помощи акустической магии, — это ругательства?

До вечера мы молчали. Я смотрела в окно на проплывающие мимо поля и перелески и думала, как буду оправдываться перед господином Фоссом. Конечно, я сказала, что уезжаю неизвестно на сколько, но прежде мои отлучки никогда не длились больше недели или полутора. А сейчас я пропала на два с лишним месяца. Впрочем, я предупредила ресторатора о том, что ухожу, ещё год назад — просто не спешила. Может, когда вернусь, выяснится, что в «Трости и свече» поёт уже совсем другая девушка. Ведь остаться там навечно я так и эдак не смогла бы, да и не собиралась.

Второй темой для раздумий стало, чем бы осчастливить леди Острис по возвращению в Академию? Тривиальная тухлая селёдка и бутыль уксуса, которых, на мой взгляд, заслуживала вредная грымза в подарок, не годились — нужно раздобыть что-то с мистически-магическим уклоном. Может, по пути попадётся кладбище с гулями? У тех очень симпатичные клыкастые черепа. Эх, надо было запас сделать!

Наверное, я то ли ёрзала, то ли хихикала, потому что лорд Тиурра внезапно спросил:

— О чём думаете, леди?

— О черепе гуля, где бы его взять…

Ой, зря я так ему всё выложила, вон как лорд в лице переменился! Теперь он будет точно уверен, что права, права его бабушка — не гожусь я в матери собственным детям!

Хаос в корзине фыркнул.

Через день мы доехали до Ремеза. Впечатления тот не произвёл. Обычный равнинный городок, тысяч десять жителей. Понравился только Храм, старинный, даже древний, построенный боги знают сколько веков назад. Надо потом заглянуть на местное кладбище, вдруг там отыщется что-нибудь интересное?

В приют мы отправились тем же вечером.

Обстоятельства я уже знала. Письмо в Круг с просьбой о помощи прислал как раз священник из местного Храма. Дети в сиротском доме стали болеть и хиреть, один мальчик даже умер. При этом местный врачеватель так и не смог найти причину недуга. Приходила травница, поила всех горьким отваром — но это тоже не помогло. Сам храмовник додумался до того, что разложил по всем углам приюта листочки с молитвами. И те пропали, причём дети были точно ни при чём. Вот тогда и решили, что надо звать магов.

— Морфы крайне отрицательно относятся к Храму и пришедшим оттуда вещам. В принципе, если кто-то из детей совсем плох, надо просто перенести его в Храм, и ребёнок должен пойти на поправку. Но если забрать всех, морфа уйдёт в другое место, и не факт, что мы сможем её отыскать. А смерти продолжатся.

— А магическим зрением или пальцами?

— Не выйдет. Только по ауре, когда смотришь в упор. И то есть шанс ошибиться.

— А откуда они берутся?

— Типичная история такова: сначала человек сильно заболевает, но потом вдруг внезапно идёт на поправку. Только он уже не человек, а морфа. Похоже, морфы выбирают тех, у кого ослабла связь души и тела, и вытесняют душу. Или пожирают, потому что все знания, накопленные за жизнь, человек сохраняет — помнит своё имя, то, что поругался с соседом и так далее. Единственно, по характеру становится нелюдимым и замкнутым.

— Часто попадаются морфы?

— Хвала богам, редко. Да, ещё. Морфа питается от спящих. Для бодрствующих людей она безопасна. Ну, насколько безопасен сам носитель — потому что и зомби способен глупо подставленную шею свернуть.

— А если изгнать морфу — человек вернётся?

— Нет, останется просто труп. Потому что душа уже улетела или погибла. Но вообще изгнание — крайне тяжёлый ритуал, которым занимаются не маги, а служители Храма.

— А почему именно Храма? Неужели у нас нет подходящего заклинания?

— Эль, ты сегодня удивительна пытлива. Чем тебя так зацепила морфа?

Этого я объяснить не могла. Просто казалось, что есть какое-то сходство, параллель с воинами смерти Га-Каррашта и обрядом соединения тела и души. Не уверена. Не знаю. Надо думать. Пока просто посмотрю…

Просто посмотреть не удалось. Естественно, наставник поручил искать морфу мне.

В принципе, это было не слишком сложно. Приют, особенно в ночное время, это вам не проходной двор. Так что я обстоятельно поговорила с пожилой полноватой женщиной, которая заведовала сиротским домом и расспросила обо всех, кто тут работает или помогает. Сама дама была вне подозрений — таких словоохотливых и общительных морф попросту не бывает.

След отыскался скоро. Одна из воспитательниц — тридцатилетняя незамужняя женщина — в конце весны сильно захворала. Даже кашляла кровью, но в конце всё-таки поправилась.

Нет, я понимаю, что дело серьёзное и речь идёт о жизни и смерти, но пришлось прикусить губу, чтобы не заржать во весь голос, когда я услышала имя девушки — Карпенестра. Сразу вспомнилось, как изгалялась семья над Колиновой «невестой». Вот Карпенестры в нашем паноптикуме и не хватало!

На всякий случай, чтобы не ошибиться, расспросила и об остальных. Но больше никто подозрительным не показался.

— Если хотите поговорить с Карпи, она как раз сегодня отвечает за ужин, а потом должна уложить всех спать и остаться дежурить до утра.

— А она давно тут работает?

— Да лет пять или шесть… — наморщила лоб добрая леди.

Наверное, именно поэтому никто и не заподозрил, что в курятнике завелась лиса. Точнее, одна из куриц внезапно превратилась в лисицу…

— Прежде чем мы её схватим, внимательно рассмотри ауру, чтобы узнать морфу, если та снова где-то попадётся. Да, имей в виду, просто убить тело нельзя, никаких мечей из милосердия! — иначе нечисть выскользнет и отправится искать нового хозяина. Надо либо изгонять, либо сжигать голубым огнём.

— А светящаяся клетка её удержит?

— Да. Либо просто воспользуйся физической силой. Не зря ж тебя драться учили?

Ведьма подралась с нечистью. Песня.

Двух малышей, казавшихся совсем слабенькими, мы отправили на ночь в Храм.

За ужином нам удалось посмотреть на морфу. Худощавая девушка с ничего не выражающим лицом споро раздавала кашу, накладывая порции половником в деревянные миски. К ней тянулась очередь из малышей и детей постарше — всего человек двадцать. Я прищурилась, пытаясь разглядеть магию, но не почувствовала ничего. Мы вообще там ищем?

Пока малыши ели, я и лорд Тиурра спрятались в пустой кладовке напротив детской спальни. Естественно, без приключений не обошлось. Когда в коридоре послышался топот детских ног, лорд внезапно придвинулся ко мне так, что я почувствовала спиной его грудь. Попыталась сделать шаг вбок, но он обнял меня за плечи и прижал к себе: И прошептал сзади прямо в ухо: