привязанность к чужому человеку. Конечно, мы уже не совсем «чужие», но в последний раз сама сказала Гретосс, что не испытываю к нему того же, что и он ко мне. А сейчас, словно перечила собственным словам. Хотя…

— Ладно, Кира. Потом разберёшься в чувствах к волку, — мотнула головой, сбрасывая наваждение, и покидая кабинет.

Свет нигде не горел. Прислушавшись к звукам дома, поняла, что или никого нет, или Карим в своей спальне и спит.

Выбора всё равно не было. Время шло, а я не сдвинулась с мёртвой точки. Когда Левант вернётся, не хотелось бы горестно вздыхать и говорить, что я ничего не узнала, так ещё и кольцо посеяла.

Дойдя до нужной комнаты, замерла примерно на минуту, не в силах войти. Я не знала, что ждёт внутри, но надеялась, что мужчина крепко спит и меня не услышит.

«Ладно, Кира. В любом случае, Гретосс тебе ничего не сделает», — мысленно подбадривала себя, берясь за ручку двери, а в следующий момент проскальзывая тихо в спальню.

Что и требовалось доказать.

Альфа был в комнате, только вот, он совершенно не спал. Сидел на кровати, прислонившись спиной к мягкому изголовью, ноги прикрыты шёлковым пододеяльником, оголённая грудь мерно вздымается, литые плечи чуть вздрагивают от движений рук. Мужчина что-то просматривал в планшете и одновременно оставлял пометки.

Секунда.

Цепкий взгляд направлен точно на меня. Глаза опасно сужаются, вспыхивают золотом, и мужское тело каменеет, готовясь к броску.

— Привет, — ровно произношу, словно, ни в чём не бывало, проходя плавно дальше.

Краем глаза наблюдаю, как Карим откладывает планшет на прикроватную тумбу, берётся за край покрывала…

— Сиди, — твёрдо приказываю, подходя к окну и задёргивая плотную ткань. — Где моё кольцо? — спрашиваю, разворачиваясь к волку, упирая руки на бёдра.

Времени разглагольствовать и правда нет. Левант может вернуться в любую секунду, хотя по моим подсчётам, на поиски информации у него может уйти несколько дней.

На мужском лице застывает непроницаемая маска, и в следующую секунду Гретосс расслабляется, занимая этакую вальяжную позу, и смотря на меня с неким…превосходством. Это злит. Но понимаю, что ничего не смогу сделать оборотню.

— Зачем оно тебе? — лениво спрашивает, пронзая меня каким-то тёмным…порочным взглядом.

Молчу пару секунд, пытаясь про себя решить, «что» волку можно говорить, а «о чём» лучше смолчать.

— Его оставила мне Мира. Разве этого недостаточно?

Карим медлит. Меж тем его взгляд всё больше жжёт кожу, и мне хочется сбежать, но продолжаю сохранять холодность. Когда оборотень недвусмысленно хлопает медленно по своим бёдрам, приподнимаю скептически бровь, но с места не сдвигаюсь.

«Интересно, если я ему покажу средний палец, как скоро он придёт в ярость?», — размышляю про себя.

И тут же, словно схожу с ума, направляюсь к кровати, останавливаясь около мужчины, а в следующую секунду упираюсь одним коленом в матрац, а вторую ногу перекидываю, вскоре оказываясь сидящей на крепких мужских бёдрах. Гретосс моментально кладёт горячие ладони на ноги, словно пригвождая к месту, не позволяя сбежать. Ощущаю лоном весьма заметную выпуклость, стремительно увеличивающуюся в размерах и понимаю, что Карим без нижнего белья, впрочем, это не в первый раз.

— Кольцо, — мягко требую, упираясь ладонями в оголённую крепкую грудь.

— Зачем оно тебе? И не говори, что в память о сестре, — жёстко отрезает, одной рукой ведя по телу, впиваясь пальцами в ягодицу и резко дёргая ближе к себе, практически впечатывая в себя.

Удивительно, что удаётся сохранить равнодушие к происходящему и не сбить дыхание.

— Оно способно дать мне ответы на волнующие вопросы.

Лучше сказать частично правду, чем придумывать очередную ложь. Это только разозлит волка, в ходе чего мы вновь начнём выяснять отношения, а это затянется на ещё долгое время, которого у меня и так практически нет.

— На какие? — хрипло уточняет.

Не успеваю заметить, в какой момент его вторая рука оказывается на шее сзади, чуть надавливая ощутимо на кожу так, что приходится немного наклонить голову к плечу. И тут же понимаю намерения Карима, но слишком поздно.

Горячие губы жадно присасываются к невидимой метке, проводя порочно языком, а затем слегка прикусывая.

Машинально прикрываю глаза и со стоном выдыхаю весь воздух. По телу за секунду разливается уже знакомое тепло и низ живота стягивает в тугой узел. Кажется, ощущаю, с какой быстротой кровь разгоняется по венам, и вновь мысленно ругаю себя за то, что не могу противостоять Гретосс. Стоит ему коснуться метки, и меня «ведёт».

— Отпусти, — хрипло выдыхаю, пытаясь оттолкнуться руками от обжигающей груди.

— Ответь мне, девочка, — требует, с едва слышимым утробным рычанием.

Теряюсь. Не понимаю, какого ответа от меня требуют. То ли ответ на вопрос, то ли убеждают поддаться желаниям тела. И…

Не в силах сдержаться, веду ладонью ниже, прочерчивая каждый литой мускул, кубики пресса, спускаясь ещё ниже, чуть отодвигаясь, и доставая из-под покрывала каменный член.

«В эту игру могут играть оба».

— Кольцо может быть связано с моей силой, — хрипло шепчу, и практически сразу мужчина замирает.

Оборотень больше не мучает мою шею, а смотрит в глаза с неким…испугом. Крайне странная эмоция. Неправильная.

— Каким образом? — очередной вопрос, более требовательный.

— Не знаю, — честно выдыхаю.

Член в моей руке пульсирует, дёргается, и это…безумно возбуждает.

— К чёрту! — выдыхаю нервно вслух, и сама набрасываюсь на желанные губы, сразу же получая ответную реакцию.

Кажется, мы вечность друг друга не видели, и безумно изголодались. Поцелуй пропитан пороком, нетерпением и…жаждой. Дикой, неконтролируемой, звериной.

Карим ловкими движениями сдёргивает с меня шёлковый топ, не церемонится и с брюками, трусики попросту разрывает, и без прелюдий, откидывая мою руку, насаживает на восставший член, заполняя до краёв, даря ощущение…полноты.

Тишину комнаты разрывают мой громкий стон и рычание зверя. Тело наливается огнём, и я вжимаюсь в мужскую грудь, насколько это возможно. Заострённые когти зверя впиваются в нежную кожу на попе, приподнимая и резко вновь опуская до основания.

Мой короткий вскрик тонет в очередном сумасшедшем поцелуе, а в следующую секунду оказываюсь лежащей на спине. Альфа чуть приподнимает мои бёдра, меняя угол проникновения, и, накрывая своим телом, начинает бешено работать бёдрами, вгоняя в меня член неистово, с каким-то несвойственным безумием, словно…наказывая.

Разум уже давно отключился, выпуская на первое место желания тела. Сопротивляться бесполезно, из-за нашей «истинности», я сама себе не принадлежу, с каждым разом всё больше открываясь Гретосс и позволяя ему ещё «больше».

— Карим…, - судорожно выдыхаю, стоит мужчине вновь коснуться губами метки.

— Затрахаю так, что больше не сбежишь, — рычит, прикусывая кожу на плече, а затем…

Последний резкий толчок.

Альфа замирает, утробно удовлетворённо