рыча. По стенкам влагалища бьёт горячее семя, заставляя тело вздрагивать в очередных конвульсиях, и я протяжно стону, словно, разрываясь на куски от накрывшего с головой оргазма.

— Повторим, — твёрдо выдыхает, обхватывая меня двумя руками и переворачивая ловко на живот, как безвольную куклу.

Шлепок по ягодицам бьёт по нервам, и вздрагиваю от…возбуждения, невольно потеревшись попой о член, вновь наливающийся волнительным желанием. Карим кладёт резко ладонь на мою спину и вжимает в кровать, не давая возможности подняться. Приподнимает за бёдра, нетерпеливо разводя ноги шире и вновь, без прелюдий или нежности, входит на всю глубину, вырывая из груди очередной крик…

Кажется, у оборотня слетают все тормоза, и вдруг ловлю себя на мысли, что даже во время гона Гретосс не был столь агрессивен и…ненасытен. Если он и правда решил меня «затрахать», как выразился, то у него этого здорово получалось.

В какой-то момент от стонов и криков, горло заметно охрипло, и я уже просто мычала в подушку, или в мужское плечо. Впрочем, успела в отместку наставить множество меток на идеальном теле воина, только вот сомневаюсь, что на утро они ещё останутся. Быстрая регенерация скроет все следы нашей страсти.

Проходит не один и не два часа беспрерывного секс-марафона, прежде чем Гретосс успокаивается, падая на кровать и утягивая меня за собой. Мы оба тяжело дышим, но быстро дыхание приходит в норму. Нахожу в себе силы приоткрыть глаза и посмотреть в потолок, но вот даже пальцем не могу пошевелить, что уж говорить про ноги.

— Мне всегда тебя будет мало, — хрипло выдыхает оборотень, потеревшись носом о мой висок, и жадно делая глубокий вдох, словно дыша мной.

От осознания, что мужчина одержим мной до безумия, расплываюсь в насытившейся улыбке. После того, как бывший парень изменил мне, весь мужской пол начала воспринимать в штыки, перестав верить в красивые речи, но Карим иное дело. Ему не было смысла врать, и его слова чётко сходились с действиями. И это возбуждало сильнее, чем самый мощный афродизиак в мире.

— Я знаю, зачем Мира летала в Ватикан, — мягко произношу, до сих пор не открывая глаза.

Мужское тело подле меня напрягается, горячая ладонь замирает на бедре.

Да, возможно, совершаю огромную ошибку, решая рассказать правду ещё и Гретосс. Глупо. Очень глупо. А может, на меня столь расслабляюще повлиял секс. Без понятия.

«Он всё равно узнает. И лучше сейчас».

— Слушай внимательно, Гретосс. Дважды повторять не буду…

12 ГЛАВА

— Я ни разу не видел это кольцо у Мирославы, — резюмирует Карим, ставя передо мной на журнальный столик кружку с вкусно пахнущим ягодным чаем.

Я сидела на кресле, притянув ноги себе под попу, тонкий шёлк удлинённого халата приятно холодил кожу. Всё тело, как мягкая вата, не желало лишний раз и пальцем шевелить, оттого каждое движение было пропитано медлительностью. Гретосс успел сходить на кухню и принести мне не только чай, но и мясо, вкупе с десертами и овощами. Правильное питание мужчины как-то настораживало, а ещё то, что отчего-то волк неприемлем рыбу.

— И даже не предполагаешь, откуда оно у неё? — лениво поинтересовалась, беря кружку и делая глоток, чувствуя, как по телу расползается приятное тепло.

— Нет, — уверенно ответил, бросая задумчивый взгляд в сторону окна, до сих пор прикрытого шторой. — Но та ложь про аукцион, брошенная этому…Фабио, вполне имеет место быть. Я попробую узнать, посещала ли твоя сестра подобные мероприятия, — кивнул, смотря уже на меня уверено, давая одним взглядом понять, что сделает всё возможное, чтобы помочь мне отыскать ответы.

Вздохнув, повернула голову, рассматривая однотонную стену, силясь понять, как жизнь меня довела «до такого». Краем уха отметила, что Гретосс что-то печатает в телефоне, раздаётся сигнал о пришедшем сообщении, и мужчина отвечает своему собеседнику.

— Арсений проверит перемещения Миры ещё раз, — в итоге резюмирует.

Задумавшись, вспоминаю практически черноглазого оборотня, чей вид пленяет и одновременно настораживает. Может, всё дело в глазах, которые пропитаны отстранённостью и, словно лишены жизни. Но мне и Лилит рассказывала, что Бета стаи России та ещё загадка, и неведомым образом разыскивает даже супер секретную информацию. К слову, про Ватикан узнал именно он, хотя и не всё.

— Есть ещё кое-кто, кто может что-то знать, — в итоге плавно выдохнула.

Карим берёт свою кружку с чаем, делает глоток, а после, разрезая стейк, начинает поглощение пищи. Выглядит спокойно, какая-либо напряжённость отсутствует. Кажется, мы никогда не находились наедине в столь…мирной расслабленной обстановке. Альфа будто всегда ожидал от меня какого-то подвоха, или я от него. А сейчас, нам словно…больше нечего скрывать друг от друга, и маски пали. Возможно, оттого что я вернулась во второй раз, и сейчас никуда не ухожу, наводит волка на мысли, что я и вовсе никуда не исчезну.

— Кто? — коротко спрашивает, пододвигая ко мне ближе уже разрезанный на куски стейк, но я только отрицательно машу головой.

Аппетита нет совершенно.

— Абигор, — легко произношу, а оборотень мгновенно напрягается, пронзая меня суженным цепким взглядом.

— Нет.

Одно слово.

Одно слово, пропитанное непоколебимым отрицанием и злостью. Впрочем, и так ответ знала.

«А это ещё Карим не в курсе, что я живу у Леванта».

Вновь вздыхаю, смотря как-то устало на Альфу, и не могу понять, почему с ним так…сложно. В моём случае, нужно хвататься за любую возможность, и Гретосс сам это понимает, только сейчас его категоричность повисает ощутимо даже в воздухе, пропитывая всё пространство.

— Боишься, что он расскажет мне что-то только в обмен на сделку? — всё же спрашиваю, вспоминая все упоминания ведьмы о нашем общем древнем предке.

— Такие, как ты, зачем-то нужны ему. Лилит чудом удалось избежать стать его прислужницей, и уверен, ещё раз он не совершит подобной ошибки.

— Он самое древнее существо, которое я знаю, и ещё ходячий кладезь знаний. По всем мне известным рассказам, может я и стану его желанным приобретением для каких-то тёмных делишек, но вредить он явно не будет.

— Нет, Кира. Даже не думай, — припечатал оборотень, оставаясь не приклонен в своём решении.

«Ну, и, что мне с ним делать?», — устало выдохнула про себя, в следующий момент, решая действовать иначе.

Мягко поднимаюсь, огибаю журнальный столик, и вскоре сажусь на каменные ноги, касаясь ладонями обнажённой гладкой груди. Карим внимательно и подозрительно наблюдает за мной, обнимать не торопится, и сейчас его руки наиграно спокойно лежат на подлокотниках массивного кресла.

— Мира умерла, и мы уже выяснили, что это не была обычная автокатастрофа. От неё могли избавиться, чтобы эта древняя сила вернулась