– А дочери? – перебил лесовика Андрей.

– А-а… Так в нижнем мире голодный демон родил от земли семь дочерей. Они выбрались к нам и теперь собирают пищу для своего отца, – пригладил бритую голову Ченосик. – Они ходят по лесам и болотам с бурдюками жуткого смертного яда и отравляют воду, пищу, ветки и щепки, когти и клыки. Вообще все, что на глаза попадется. Коли человек отравленное что-то съест или выпьет или о клык, шип, ветку обдерется, то гнить заживо начинает, его в жар бросает, в беспамятство. После смерти сего несчастного забирают дочери голодного демона и утаскивают на корм своему отцу. Вот… Коли в стойбище случается такая беда, то все люди закутываются в гнилые циновки. Пытаются обмануть дочерей демона. Они могут перепутать здоровых лесовиков с отравленным и прозевать момент смерти. Тогда больной уйдет на небеса, к предкам, к родителям, к любящим духам. Демон пусть сидит голодным, он сам виноват. Ну, и это… Если ты видишь в стойбище кого-то в грязной гнилой одежде, то лучше не заходить. Вдруг дочка демона увяжется за тобой? Отравит или поцарапает.

– Ты хочешь сказать, в деревне эпидемия? – остановился студент-медик.

– Там дочь демона, Еундрей!

– Вот проклятье! – Андрей развернулся и пошел обратно.

Возможно, он был недоучкой. Возможно, у него не было с собой никаких лекарств и инструментов. Но он был врачом! Причем единственным во всем этом перевернутом мире. Он не имел права бросить больных без помощи. Просто не мог, и все!

– Еундрей, ты куда?! – Паренек, то останавливаясь, то догоняя, потрусил следом.

Стойбище выглядело пустынным. Ни детей, ни занятых хозяйством женщин. В одном из чумов мерно звучали гулкие удары. Колдун направился туда, откинул полог.

Здешний шаман, волосатый и в длинном балахоне, замер, занеся колотушку над бубном. Из-под стены оскалилась какая-то темная девка с белыми глазами, большим ртом, похожими на шипы зубами, провалившимся, почти плоским носом и в засаленной овчине.

– Это еще кто? – вздрогнул Андрей.

– Ты ее видишь? – удивился шаман и ударил в бубен: – Убирайся, дочь голодного демона! Проваливай прочь!

Возле очага, в окружении нескольких женщин, скулила, скрючившись, девушка. Даже девочка – лет четырнадцать, не больше. По лицу ее катился пот, изо рта капали слюни, из глаз непрерывно струились слезы. Похоже, ей было совсем плохо.

– Пустите! – раздвинул женщин студент-медик, положил ладонь на лоб, пощупал пульс, принюхался. Мотнул головой, провел ладонью вдоль тела вниз. Замер, ощутив горячее место. Несколько раз опустил растопыренные пальцы, точно определяя точку воспаления. – Вот проклятье, аппендицит!

Самое простое и самое смертоносное заболевание в медицинском справочнике. Если правильно и вовремя удалить, пациента можно через неделю выписывать домой. Если промешкать – перитонит и смерть. Причем смерть долгая и очень мучительная…

Судя по тому, что дочь голодного демона уже сидела здесь, осталось совсем немного. Нежить явилась за добычей.

– Да чтоб его!!! – скрипнул зубами Андрей. – У меня ведь даже практики ни разу не было, только теория. И сразу экзамен!

Женщины посмотрели на него с надеждой. Похоже, приняли его слова за какое-то заклинание.

– Ченосик! – закричал колдун. – Иди сюда!

– Там дочка демона!

– Плевать, она не страшная.

Темная девка вскочила, злобно зашипела. Но Андрей, не менее злой из-за сложившихся обстоятельств, вскинул руку в ее сторону, и незваная гостья забилась обратно под край стены.

– Чего? – приподнял полог паренек.

– Ты свой осколок, которым бреешься, еще не выбросил?

– Нет… – мотнул головой лесовик.

– Хорошо… – Андрей открыл его сумку, стал ковыряться в вещах. – Ага… Игла, лезвие… Оставь котелок и сделай мне быстро тонкую крапивную нить.

– У меня есть…

– Мне не надо старую, грязную и засаленную. Нужна новая. Шевелись! – колдун огляделся. – Кто-нибудь, наберите полкотелка воды и поставьте кипятиться. Девочку разденьте и вынесите наружу, тут слишком темно. Все амулеты долой! Там же приготовьте чистой воды.

Женщины переглянулись.

– Делайте, делайте! – внезапно и гулко ударил бубен. – Разве вы не видите, небесные духи привели к нам великого шамана!

Чум как-то весь сразу наполнился движением. Андрей с облегчением спросил:

– Где родник? Мне нужно помыть руки.

Колдун долго и тщательно оттирал руки по локоть чистым речным песком, затем вернулся в стойбище. Здесь все уже было готово: котелок кипел на огне, обнаженная девочка стонала на шкурах посреди усыпанной васильками солнечной прогалины. Рядом стоял кувшин. Андрей взял у Ченосика скрученную нить, бросил в кипяток. Туда же отправил осколок кремня. Вынул из сумки медную иглу, согнул, несмотря на испуганный возглас паренька, отправил следом. Подцепил палочкой котелок, отнес на поляну. Опустился рядом с девочкой на колени, накрыл ладонью лоб, вытягивая остатки ее сил и воли.

Больная потеряла сознание и затихла.

Студент-медик, как мог, промыл пациентке живот. Затем наклонил котелок, сливая кипяток на землю. Заглянул внутрь.

Стерильная нить, стерильная игла, стерильный скальпель. Что еще?

Андрей поднял руки, с задумчивостью осмотрел.

При всем желании он не мог сунуть их в кипяток для обеззараживания! Как не мог ошпарить живот больной.

«Проклятье! – закрыл студент-медик глаза. – Я колдун! Я всесильный маг! Я повелитель всего живого! Так разве я не смогу избавить свои руки от жалких мелких микробов!»

Чародей вскинул ладони перед собой, наклонил голову, направляя на них всю свою волю, все доступное могущество, и вдруг услышал изумленный шепот женщин:

– Они горят! Смотрите, у шамана горят руки!

В этот миг к нему и пришло спокойствие. Колдун опустил ладони, очистил их светом поле для операции, чуть надавил, разгоняя кровь под кожей подальше в стороны, взял кремниевый скальпель, сделал разрез, раздвинул мышцы пресса, проник в брюшную полость, нашел место схождения трех мышечных лент, отсек воспаленный отросток, отбросил, наложил кисетный шов на кишечник, свел мышцы, кожу, наложил череду стежков и поднял руки:

– Есть! Где шаман? Не подпускайте сюда темную тварь. Работа вышла грубая, она может затеять воспаление. Сделайте для девочки полог, но не уносите. В чуме слишком грязно. Да и швы еще могут разойтись.

Он уловил за спиной слабое движение, повернулся и вскинул руку, отбрасывая засаленную девку с зубами-иглами. Рядом торопливо застучал бубен, но дочь голодного демона не желала обращать на шамана никакого внимания. Она опасалась только Андрея, но нахраписто пыталась пролезть к жертве мимо него. Обходила слева, справа. Стремглав обегала кругом, пыталась напрыгнуть с разбега, подползала по траве…