она тут же приняла манящую позу и протянула приторно-сладким голосом:

– Привет, любовь моя! Я решила сделать тебе сюрприз! Не могла до тебя дозвониться весь день… С днем рождения!

С этими словами она ловко скинула с себя платье и осталась в красном кружевном белье.

– Кристина, – недовольно буркнул я и закатил глаза. – Я тебя не звал.

– Я же говорю, это сюрприз, – она подошла ко мне и опустилась на колени. – Пришла тебя поздравить.

Ее рука потянулась к пряжке моего ремня, я резко поднялся с дивана, оттолкнув ее от себя. Как она мне противна!

Кристина обиженно надула свои губы, накрашенные ярко-красной помадой.

– Сейчас же убирайся, не хочу тебя видеть, – жестко сказал я и ушел на кухню, надеясь, что пары минут ей хватит, чтобы одеться и покинуть мой дом.

Я взял бокал, кинул льда и плеснул хорошую порцию виски. И только успел сделать обжигающий глоток, как услышал доносящийся из гостиной звук клавиш фортепиано: до, ре, ми, фа, соль…

Внутри меня все закипело. Я бросился в гостиную и увидел, как Кристина, прижавшись своей полуголой грудью к поверхности рояля, перебирала клавиши.

Бешенство подкатило к горлу. Никто. Не тронет. Мой рояль.

Я пробежал вперед и резким движением схватил Кристину за руку, оттаскивая от инструмента.

– Отпусти меня! – взвизгнула она.

– Я просил тебя уйти, – прикрикнул я, таща ее к выходу.

– Я не понимаю, почему ты так злишься, Гедеон!

Я выставил ее за дверь, потом подобрал платье и безразлично швырнул его ей.

– Никогда больше не приходи сюда! Оставь меня в покое!

Она захлопала глазами, ярко-красные губы задрожали, руки судорожно сжали платье. Обычно я никогда не был так груб, но сегодня меня все выводило из себя.

– Но я тебя люблю, – прошептала она, всхлипывая.

– Я тебя – нет, – безжалостным тоном сказал я.

Ее плечи затряслись, красивое личико сморщилось, потом она крепко обняла меня. Я приобнял ее за спину и мягко погладил по шелковистой коже. Мне стало ее жаль.

– Ну все, Кристи, не плачь, – сказал я примирительным тоном. – Успокойся и просто езжай домой. И на этом распрощаемся.

Она молча отстранилась от меня, натянула платье и зашагала прочь. Раньше я хотел ее, сейчас она вызывала отвращение и жалость.

Когда она ушла, я взял виски и вернулся в комнату, решительно поднял крышку рояля и опустился на сиденье. Пальцы, разминаясь, по памяти сыграли несколько тактов. Внутри все закипало, так закипало, что хотелось выть.

Я сделал большой глоток и поставил бутылку на пол возле ножки рояля.

Ноты заполняли каждую клеточку моего тела, до краев наполняли сердце. Через минуту я без сил сполз с банкетки и лег прямо на пол возле рояля, раскинув руки по сторонам. С меня хватит. Не буду я ничего вытаскивать.

Музыка и так со мной.

У меня есть моя гитара.

Снова шаги в прихожей. Лежа на полу, я слышал их отчетливо. Кристина, что ли, вернулась? Не похоже.

Я поднял голову.

Ден.

– Эй, дружище, ты чего тут разлегся? – Ден подошел и пристально посмотрел на меня.

– Отстань, – пробурчал я и опустил голову обратно на пол. – Зачем ты приехал? Вы что, все сговорились, чтобы не дать мне ни минуты покоя?

Ден включил в комнате свет, затем поднял бутылку виски и повертел ее в руках, оценивая количество выпитого.

– Я рад, что ты еще не успел нажраться, как свинья, – изрек он и с грохотом поставил бутылку на журнальный столик. – Значит, я успел вовремя.

– Так зачем ты приехал, Ден? Тебя отправил Влад? Переживает за завтрашний концерт? – Я сложил руки на груди, глядя в потолок.

Через секунду надо мной нависло недовольное лицо Дена, а затем его руки крепко схватили меня за ворот рубашки, подняли и хорошо так встряхнули.

– Концерт – это фигня! Но к нему ты тоже должен быть готов! Как же ты меня достал! Каждый год одно и то же! Вставай же!

– Пошел вон отсюда. Это мой день.

– Пришло время двигаться дальше. Ты застрял в том дне. Уже столько времени прошло. Я не могу смотреть, как мой лучший друг изводит себя.

– Сколько бы времени ни прошло, его всегда будет мало.

Ден снова встряхнул меня, и я вынужден был подняться, чтобы он перестал меня трясти.

– Садись, – он указал пальцем на стул перед роялем, а затем просто толкнул меня, чтобы я сел. Я задел клавиши, рояль выдал беспорядочную последовательность звуков.

– Ден, – процедил я сквозь зубы.

– Давай играй, – приказал Ден. – Впусти в свою жизнь эту музыку.

Ден грозно смотрел на меня, как учитель на непослушного ученика. Он, как никто другой, был в курсе, как демоны прошлого одолевали мою душу.

– Хочешь, я сам что-нибудь сыграю?

– Нет. Ден, просто уйди, будь другом. Я буду играть один.

– Обещаешь?

– Да.

Я кое-как выпроводил его, пообещав, что со мной все будет в порядке к завтрашнему выступлению. Он ушел, хлопнув меня по плечу, сказав, что музыка обладает особенной силой. И что я должен за нее бороться.

Музыка обладает силой.

Пусть она увидит свет.

Мне очень хотелось верить, что она действительно обладает силой. Силой исцелять.

Я выключил свет, сильнее закатал рукава рубашки и уселся перед роялем, положив пальцы на клавиши. Я сыграю для всех них, даже если они покинули меня. Пусть любовь, которую я чувствую ко всем, кого потерял, станет музыкой.

Яна

Я тихонько закрыла за собой дверь и прижалась спиной к стене. Из гостиной доносилась волшебная музыка, которая заставила меня замереть на месте и почти не дышать.

Ноги сами привели меня сюда. Сейчас я хотела быть здесь, рядом с ним. Он целый день без связи, и я места себе не находила от переживаний. Я увидела, как Ден вышел из его дома, затем сел в свою машину и уехал, не заметив меня. Я еще минут пять сидела в салоне такси, не решаясь выйти наружу. Затем подошла к дому Гедеона и обнаружила, что дверь открыта. Я не стала заходить в гостиную и неподвижно стояла за стеной, растворяясь в чарующих звуках музыки.

Нежное вступление закончилось, композиция стала быстрее, и вот резкие, мощные аккорды, в которые автор музыки, несомненно, вложил всего себя без остатка. Резко хлопнула крышка. Я вздрогнула. И в следующий момент сделала шаг вперед.

– Привет, – проговорила я тихо, глядя на него. – Это было великолепно. Просто нет слов.

Я застала Гедеона врасплох. Он выглядел совершенно растерянным. Таким