недоверчиво осматривала меня.

Я сосредоточила взор на кухонном гарнитуре, стараясь отвлечься от внутренних терзаний.

— Что-то происходит у тебя? — не отступала Арина.

Прикрыла веки.

Эта поездка внесла корректировки в моё привычное состояние. То, что я стремилась сохранить в тайне, закапывая глубоко в себе, уже не могло сидеть молча. Я буквально из последних сил сдерживала свои чувства. Грань, когда разум господствовал в нужной ситуации, стёрлась. И будь сейчас на этом месте “я” прошлая, как в самом начале командировки — я бы с легкостью сказала “нет”, признавая, что это не совсем правда, теперь же ответ “нет” просто не мог быть мною озвучен.

Матвей — как камень преткновения, к которому я постоянно и постоянно возвращалась. Зачем? Почему? Откуда это не равнодушие к человеку? Как я могу испытывать к нему что-то, когда есть другой…

Я вновь и вновь, будто ходя по кругу, приходила к этим вопросам.

— Я совсем запуталась, Арина. — второй раз за это время открылась в этом ещё одному человеку.

Когда впервые это услышал Саша во время телефонного звонка, эти слова оказались порывом. Я не хотела развивать ему эту мысль. Тогда она слышалась мне абсурдной, бессмысленной, надуманной. Я считала, что накручивала себя. Да, всё действительно складывалось странно, но как будто дело было во мне и моей гиперболизации.

Руки непроизвольно сжались в кулак.

Я сделала маленький шаг. Сложный, но безумно нужный.

— Это касается Саши? — тихо поинтересовалась подруга.

Моё молчание спровоцировало её развить мысль:

— Я видела твою реакцию на его появление.

— Какую? — почти безразлично произнесла.

— Никакую. Ты вела себя так, будто к тебе приехал не любимый парень, а… — она выпятила губы, словно пытаясь подобрать, что сказать, — чужой человек.

Набрала в грудь больше воздуха. То, что я озвучивала дальше — требовало неимоверной силы воли:

— Что-то случилось между нами. — получилось сипло, — Я по-другому начала оценивать нас двоих.

— По-другому? Как это?

— Не знаю. — изнуренно крутанула головой, — Пытаюсь понять, но…

Я не могла выразить то, что чувствовала. Какой-то сумбур, запутанный клубок вился внутри. С чего начать? Как объяснить?

— Ты не любишь его как мужчину? — слишком прямо спросила и этим же отвлекла от неудачных попыток подобрать слова.

— Люблю! — мгновенное ответила.

Пересохшие губы смочила языком.

Любопытство в глазах Арины сменилось грустью. Она печально усмехнулась.

— И ты не можешь себе признаться в том, что всё-таки не любишь.

Её вердикт звучал как гром в ясный день, как буря в спокойном море, как лавина в молчаливых горах.

“Не могу себе признаться?”

Подруга дотронулась плеча.

— Чего ты боишься?

Я вспомнила кошмар, который тревожил меня не так давно:

“Дочка, он настоящее золото, будь его женой!”

“Марина, от такого не отказываются!”

“Будешь такой же счастливой, как я”

— Он хороший человек, ухаживает за мной, заботится, любит…

— Чьи это слова? — с пущей серьезностью сказала Арина.

Смотрела сквозь подругу. Сердце дрожало.

— Но это всё равно правда. — перескочила с ответа.

— А тебе нужно это? Его ухаживания, забота, любовь?

Глаза наполнились влагой, я забросила голову назад.

Девушка обняла.

— О, Марина… Если тебе не откликаются все его действия, это нормально. Мы вправе делать выбор, когда нам что-то не нравится. — голос за спиной успокаивал, но слёзы все равно текли по щекам, — Но не нормально пытаться навязать себе то, чего нет.

Тело содрогнулось.

— Расскажи, как давно у тебя это?

Поначалу хотела выговорить: когда приехала сюда.

“Однако это не так” — осознала.

Поездка помогла мне вспомнить то, с чего начинались наши отношения с Сашей.

— Он помог мне выбраться из пучины потрясений, которые случились тогда с Катей, и вообще всего дела Артёма.

— Выбраться из пучины?

Я рассказала Арине, как на самом деле пережила тот период, что, казалось бы, напрямую не тронул. Стресс практически утопил меня, и именно Саша стал тем, кто помог вернуться в привычную жизнь.

— А после у вас начались отношения?

— Он делал буквально всё, чего ждут от мужчины. — что-то оборвалось внутри, поток мыслей накрыл волной, и я больше не видела преград, — И постоянные слова восхищения вокруг.

Арина сощурилась, задумчиво проводя пальцами по своей шее.

— Чёрт, Марина…

— Что не так?

— Скажи, что ты ощущала тогда?

— Благодарность. — сразу выпалила.

— Что ещё?

Зашла в тупик.

Тишина о многом сказала.

— Марина, чувство благодарности и влюбленности это совсем разные вещи. — медленно произнесла девушка.

Я же оцепенела.

— Неужели… — мне словно открыли глаза, подсветили тот участок, который постоянно скрывался в тени, — Неужели, всё это время…

— Ты жила жизнью, что навязали тебе другие.

Появившееся прозрение словно изменило мир. Истина оказалась до ужаса проста.

— И, блин, мне так жаль, что я тоже постоянно хвалила вас! — видела искреннее раскаяние в чертах подруги. — Если бы я только знала…

— Если бы я сама только знала…

Ноги поджала к груди и обхватила.

— Ты переживала тогда сильные эмоции, они просто напутали тебя.

— А после я решила ничего не менять.

Правда всё время лежала на поверхности, но я старательно не хотела её признавать. Вот и всё.

— Марина?

— А?

— Почему тебя вообще начало это тревожить? Или это возникло стихийно?

“Появился кто-то другой” — озвучить не успела.

Торопливые шаги раздались с лестницы. Мы обе обернулись.

Матвей развязно спускался. В белой футболке, свободных джинсах по нынешней моде, с кольцами на пальцах — выглядел до ужаса привлекательно.

Волосы были аккуратно причесаны, подбородок неестественно блестел.

“Побрился” — отметила.

Я поднялась с дивана.

Карпинский, как будто не замечая нас, двинулся к выходу. Он набросил куртку, и вышел на улицу.

— Матвей, постой. — всё-таки крикнула ему, нагоняя у двери.

Арина молча наблюдала со стороны.

“Она всё поняла” — подумалось, и я выскочила следом за парнем.

Глава 24

Я вылетела на улицу без куртки, кожа сразу покрылась мурашками от холода.

— Матвей! — крикнула на пороге.

Карпинский уже успел дойти до своей машины, и теперь стоял около открытой двери.

— Марина? — удивился, словно не слышал, как я его звала до этого.

Наплевав на домашние тапочки, бросилась к нему.

— С ума сошла в таком виде. — хмуро произнес, одновременно снимая с себя куртку.

— Я… — слова испарились из памяти в секунду, когда он накинул мне на плечи свою одежду, и я вдыхала аромат ежевики, моментально согреваясь от тепла. — Прости, я хотела поблагодарить тебя.

— Сомнительная причина, ты уже благодарила.

— Да, но мы были не одни.

Он непонимающе качнул головой.

Набрала в легкие побольше воздуха.

— Ты не обязан этого делать. Ничего абсолютно. Ты вызвал скорую, и на этом мог остановиться. Но ты