class="p1">«Так ты все это делал из-за моего запаха?» — спросила она, узнав о реакции парней на ее месячные.

Честно, не знал, что ей ответить, с одной стороны да, все что между нами происходит из-за ее запаха. С другой стороны, мне крышу сносит не только в те самые дни, а постоянно. Но все же поцеловать ее хотел я, пускай только из-за зверя.

«Нет», — ответил ей, ожидая хоть какой-то реакции.

Она не спросила ничего, просто сделала вид что вообще не задавала этого вопроса. Ей не интересно, ей совсем это не интересно, почему я вел себя как какой-то влюбленный придурок. Да и сам не понимаю, почему так себя веду. Но ее реакция, явное желание что бы подобного не происходило, бесят.

И это при том что она во всем виновата! Как будто это не она в ванне возбудилась, опоганив все своей вонью, как будто это не она приехала в этот город за своим братом. Самое противное, что меня это задевает, очень сильно задевает. Чувствую злость и уязвимую гордость, еще ни одна девчонка себя так со мной не вела. Сразу видно, такая же психованная, как и ее братец.

Он кстати заявился все-таки, вместе с Кириллом, что меня взбесило настолько, что снова применил Волю, заставив их повиноваться жуткой болью. Брат говорил, что дед его, часто так наказывает в стае. Я же не так часто, только когда очень сильно взбешусь от очередной их глупости.

В этот раз все было по-другому, я разозлился от того, что они такой шумной оравой вторглись на мою территорию в самый неподходящий момент. Еще немного и я бы ее поцеловал, точно бы поцеловал, а может и не только. Возможно они спасли меня от огромной ошибки, но сейчас я чувствую только злость от их поступка. Да еще и Марго, прилетела на всех парах от своей матери, влезла куда не надо. Потом Кирилл и Ваня еще заплатят за все, за свой визит и особенно за то, что язык за зубами не держат.

Пока что мне было не до того, упершись лбом в дверь спальни слушал разговор Марго и моей толстушки. У жены Михаила всегда была удивительная способность получать то, что она хочет. Как например она захотела, чтобы Дима не пошел в другие стаи, потому и создала новую, используя меня. Женщина подняла шум, увидев наверняка ту же самую жуткую картину синяков и ран на ее теле. Само собой, она и виноватого нашла — меня. Ждал, когда толстушка свалит все на меня, но она меня удивила.

— Он ничего не сделал, — соврала Даша.

Пожалел, что не вижу с каким выражением она это говорит.

— Правда? — спросила Марго не веря.

— Правда, — спокойно лжет снова Дашка, пока я ловлю на себе испытывающий взгляд остальных троих.

В их глазах я тварь, что делает женщинам больно. Но я и хочу, чтобы она таким меня считала. Их осуждение, меньше всего меня заботит. Но вот то, что она меня защищает, пугает. Эта глупая девчонка влюбилась?

— Хорошо, а теперь расскажи, что случилось, — потребовала Марго и у нее получилось получить ответ.

Даша говорила спокойно, толком не объясняя, как оказалась в декабре на улице без денег, мобильного и верхней одежды. Потом она говорить о том, что заблудилась и Марго наконец догадалась что нужно впустить нас в комнату. Толстушка стояла возле шкафа, теребя рукав длинного несуразного свитера. Она одела его, что бы никто не заметил ее ран и синяков? Но даже на пальцах были синяки, я не мог понять откуда они взялись. По привычке ляг на свою сторону дивана и стал слушать ее рассказ. Она забивалась, нервничала сильно, губы кусала. Руки ее затряслись, после того как она сказала, что кто-то был мертв. Она боялась, по-настоящему боялась, а не врала и не выдумывала. Зверь рычал раненным зверем, он хотел ее защитить, хотел сделать счастливой. Я чувствовал его страх, то что он боится за нее и в душе просто расцветало злорадство с привкусом отвращения. Отвращения к себе самому, из-за того, что ее страдания единственное что помогает мне отомстить этой твари. Но это продолжалось только мгновение, пока она не закрыла глаза от страха, задрожала всем телом и желание защитить и успокоить взяло верх перед желанием отомстить. Все это длилось мгновение, во время которого я сорвался с кровати, но так и не подошел к ней. То, что она сказала, изменило все, просто потому что я ощущал запах Димы где-то рядом.

— Девушка, чьи фотографии повсюду в городе развешаны, Нина Новикова, — проговорила она на одном дыхании.

Вышел с комнаты, чтобы не смотреть как она плачет, и столкнулся возле входной двери с Димой. Даша продолжала говорить и судя по тому как дрожал ее голос, плакать. Друг стоял напротив меня, в белой спортивной куртке и джинсах. Мы собирались вчера искать его девушку, но кажется ее уже нашли за нас. Судя по тому с какими большими глазами, он смотрел на закрытую дверь в спальню, парень просто не мог поверить ее словам.

«Нашла ее в том чертовом переулке! Не сразу заметила, просто зашла в тупик и хотела срезать путь. Она была мертва, лежала завернутая в клеёнку». - выговорила она с перепадами в голосе, точно плачет.

— Это не правда, просто не может быть правдой, — прошептал Дима скорее всего сам себе.

— Дим, послушай, — начал было его успокаивать, пока другие расспрашивали нашу толстушку.

— С чего ты взял что это была она? — спросил Михаил, они все пытаются сделать вид, что не знаю Нину.

— Она ведь врет! Нагло врет! — рычит Дима и кидается к двери, но я его останавливаю, отвожу в другую комнату.

— Зачем ей врать? Нина пропала задолго до ее появления в этом городе. Она ее не знала, да ты и сам видел какая она утром пришла.

— Нет, этого просто не может быть! — он снова метнулся к коридору, но его остановил голос Даши.

— Сначала я увидела цепочку с кулоном, ангелочек такой, — отвечала она неуверенно.

— Да мало ли таких цепочек! — у Димы началась истерика, но он сдержался, — Брат, она же лжет, да? Она же просто обозналась, да?

Обнял Димку, пока тот старательно делал вид что не плачет, но получалось у него плохо. Она продолжала говорить, в каждом слове ее ужас и страх. Зверь в отчаянье, я чувствую его желание защитить, оно растворяется, оставляя привкус горечи на губах. Она всего лишь толстуха, всего лишь девчонка,