подальше от администратора и разъяренного художника. Он задал вопрос, но не ждал ответа.

— Чего ты хочешь, Эванс? — рявкнул Хакс.

Я посмотрела на мужчин, которые свирепо смотрели друг на друга.

Администратор опустила голову и пробормотала: «Извините», прежде чем исчезнуть.

Я медленно отошла, готовая последовать за ней.

— Я просто рассматривала картины. Но мы можем идти.

Внимание Дюка было приковано к Хаксу, и он не пошевелился.

Ааа. Он был здесь не из-за меня.

— Останься, — приказал он. — Это касается и тебя тоже.

— Правда?

Дюк кивнул, но обратился к Хаксу:

— Прошлой ночью твоя дочь бросила камень в окно Джейд.

Дочь? Я думала, что это был Трэвис.

У Хакса дернулась челюсть.

— У тебя есть доказательства?

— Отпечатки на камне. Свидетель — я — который видел, как она уезжала на мотоцикле. И ее признание.

— Черт. — Хакс провел рукой по своим коротким волосам. Волосы были чуть темнее, чем на картине. Она, должно быть, была его дочерью.

Зачем его дочери приходить в мой дом? Зачем ей портить мою собственность? Я проглотила свои вопросы, чувствуя, что нахожусь здесь исключительно для того, чтобы наблюдать.

— Насколько сильные у нее неприятности? — спросил Хакс, напуская на себя холодный вид, в котором сквозило неподдельное беспокойство.

— Это зависит от Джейд, — сказал Дюк.

Хакс перевел взгляд на меня, и свирепый взгляд исчез. На его месте был умоляющий взгляд.

— Я заплачу. Я распоряжусь, чтобы заменили окно. Кейс это сделает.

— Он уже заказал новое, — сказал Дюк.

— Я позвоню ему. Попрошу его прислать мне счет. Мы заменим окно и забудем об этом. Хорошо?

— Э-э-э… хорошо? — Должна ли я была согласиться? Или возразить? Я посмотрела на Дюка, но он ничем не помог. Позже нам нужно будет поговорить о том, что он должен был ввести меня в курс дела перед стычкой.

Дюк глубоко вздохнул.

— Она впадает в отчаяние, Хакс. Она хочет выбраться из этого дома и думает, что, если ее будут доставлять в участок достаточное количество раз, я смогу это сделать. Но я мало что могу сделать. Только так я могу дать ей передышку. Если она зайдет слишком далеко, у меня не останется другого выбора, кроме как обратиться к окружному прокурору, и тогда она попадет в колонию для несовершеннолетних. Позвони своей дочери. Будь таким отцом, какой ей, черт возьми, нужен. И забери ее из этого проклятого дома.

Я переводила взгляд с одного мужчины на другого. Что за дом? Что происходит?

— Никто не собирается отдавать ее мне, — процедил Хакс сквозь стиснутые зубы. — Я пытался. Годами. Помнишь?

— Да, помню. И я помню, как ты сдался.

— В этот раз мне не победить, — в словах Хакса звучала безнадежность. — Что бы я ни делал, этого будет недостаточно.

Прежде чем Дюк успел заговорить, Хакс повернулся и исчез в коридоре, которого я не заметила.

— Черт возьми, — пробормотал Дюк, прежде чем взять меня за локоть и увести прочь. Он кивнул подбородком в сторону администратора, провожая меня до двери. Только когда мы вышли на солнечный свет и звон дверного колокольчика затих за нами, он расслабился. — Черт.

— Ладно, Шериф. — Я уперла руки в бока. — Что происходит? Кто это?

— Это Риз Хаксли. Его дочь Саванна того же возраста, что и Трэвис. Она из тех детей, с которыми я не хочу, чтобы он общался.

— Потому что она швыряет камни в окна.

— Да. — Он вздохнул. — Помимо всего прочего.

— А что еще? Чем она занимается?

— Тут скорее надо задать вопрос, чем она не занимается? Она тусуется с парнями постарше, которые покупают ей пиво. Она ездит по городу на байке, хотя на улицах это запрещено. Готов поспорить на годовую зарплату, что это она дала Трэвису вейп. Красит деревья из баллончика. Гуляет после комендантского часа. Когда у меня возникают проблемы с компанией подростков, она оказывается в самой гуще событий. И все это для того, чтобы привлечь внимание Риза.

— Зачем?

— Это долгая история. Но если вкратце, то ее мать никчемная, а отчим — гнилой кусок дерьма.

Так вот из какого дома она хотела выбраться. Из ее собственного.

— Пойдем. — Дюк схватил меня за руку и повел за угол галереи, чтобы нас не увидела администратор в приемной. — Эйприл — мать Саванны. Они с Хаксом выросли в этих краях, и, судя по тому, что мне рассказывали люди, они были еще детьми, когда познакомились. Поженились сразу после окончания школы. Оба работали на низкооплачиваемых работах. Хакс попал в неприятности, играя в азартные игры, пытаясь подзаработать. Смошенничал и был пойман. Парень, которого он обманул, пришел за ним, и они подрались. Хакс избил его до полусмерти. Вогнал другого парня в кому. Судье Хакс не понравился, он сказал, что это было за пределами самообороны, и отправил его в тюрьму на два года.

Я моргнула.

— Ого. — Мужчина внутри выглядел устрашающе, но я бы не подумала, что он бывший заключенный.

— Эйприл даже не сказала ему, что родила от него ребенка. Он вернулся домой по УДО и ничего от нее не слышал, кроме документов о разводе, которые она вручила ему, пока он сидел в тюрьме. Я не знаю, почему он не слышал об этом, но, думаю, он мало с кем общался, пока был в тюрьме. Он вернулся домой и узнал, что стал отцом.

Я взглянула на окно галереи, на прекрасного бизона за стеклом, и мое сердце сжалось от жалости к Ризу Хаксли. И к его дочери тоже, хотя она и разгромила мой дом.

Это был крик о помощи.

— И она бросила камень в мое окно, потому что…

— Потому что мой грузовик был припаркован перед домом. Она знала, что мне потребуется всего пять секунд, чтобы понять, что это была она. Когда я подъехал к ее дому прошлой ночью, она сидела на мотоцикле и просто ждала, когда я заеду за ней. Потому что, черт возьми, тюрьма лучше, чем дом.

— А что не так с ее домом?

— Эйприл… ну, она стерва. — Он провел рукой по волосам. — Нельзя верить ни единому ее слову. Если она может надавить на тебя, чтобы чего-то добиться, она не задумается дважды. А после Хакса она вышла замуж за юриста из города. Хотела денег и престижа. Этот парень — чудовище. Избивает Эйприл до полусмерти за закрытыми дверями, и они оба получают от этого удовольствие. Саванна в ловушке.

— А Саванну он тоже бьет?

— Не знаю. Даже если и да, она в этом не признается. Я спрашивал ее об этом раз сто. Черт,