его существовании не будет знать ни одна живая душа, — предложил я, осознавая всю бредовость и невыполнимость такого варианта. — Кроме Боткина, конечно.

— Ты прав, этот вариант не подходит, — кивнул отец. — Хоть и заманчив и легко осуществим. Теперь получается снова будем жить как на пороховой бочке. Уж не знаю хорошо ли, плохо ли, что нас снова не увезли куда-нибудь по программе защиты свидетелей.

— В Ярославль я бы съездил ещё раз, — мечтательно сказал я. — Люди там хорошие и там первые лекари, которых я обучил тонким потокам. Только второй раз в то же место нас никто не отправит.

— Без сомнений, — подтвердил отец. — Тем более, что тебя там в прошлый раз уже нашли.

— Просто не надо было выпячиваться, а посидеть две недели дома, — сказал я и вздохнул.

— Это да, — улыбнулся отец. — только твоё шило тебя бы извело в усмерть.

— Иногда начинаю делать выводы, что не всегда это шило надо слушать, — махнул я рукой.

— Есть доля правды и в этом умозаключении, — хмыкнул отец. — Только вот те, кто прячет своё шило и не даёт ему волю, проживают обычную тихую жизнь и никогда не добивается грандиозных успехов. Размеров же твоего шила должно хватить, чтобы стать министром медицины Российской империи.

— Ну ты замахнулся, — хмыкнул я. — Мне бы хоть для начала получить разрешение на применение и распространение методов точечных воздействий. Уже тогда я значительно облегчу работу лекарей и знахарей, медицина станет более доступной.

— Сын, кажется я уже говорил тебе, что я тобой горжусь? — спросил отец.

— Было дело, — улыбнулся я.

— Я так чувствую, что у меня ещё неоднократно возникнет повод это повторить.

На этой прекрасной ноте, когда я начинаю чувствовать себя неловко, машина остановилась перед входом в лечебницу «Святой Софии».

Мы почти по-дружески поздоровались с секретарём, и я взял у него со стола тетрадь с записью на практикум. Сегодня у меня были записаны двое. Время немного упущено, но знахарей предупредили, что я задержусь, так что разберёмся, я думаю.

— Вячеслав Анатольевич здесь, если что, — сказал секретарь. Не выдержал наверно, что я его об этом не спрашиваю.

— Не поверите, но сегодня я к нему не пойду, — улыбнулся я. — Но, всё равно спасибо.

Я направился на второй этаж, нужный мне кабинет находился там. Знахаря звали Сальников Дмитрий Ефремович. Судя по возрасту, работает здесь года три или четыре. Уже не новичок, но ещё далеко не профи. Интересно, есть ли у него ядро? Или только магия жизни на уровне бытовой? Вот сейчас и узнаем.

Сальников оказался невысокого роста пухлячком, на полголовы ниже меня. Лицо умное, серьёзное, задумчивое. Гладко выбрит, аккуратно причёсан, под халатом белоснежная рубашка и яркий оранжевый галстук. Общий вид человека, который следит за своим внешним видом, но с весом пока не справился.

В том, что он умный и мог бы находиться не в этой лечебнице, а в более солидном заведении, я убедился за пять минут разговора. Перед тем, как позвать пациента, он засыпал меня вопросами. И я даже на некоторые затруднялся ответить, но в итоге не ударил-таки в грязь лицом. Вопросы были только по существу и имели реальное практическое значение. Да такой парень сможет научиться делать всё, что угодно, даже если у него и нет ядра. Я не стал его пока об этом спрашивать или сканировать его, посмотрим, что он может продемонстрировать на деле, уже скорее всего будет понятно.

Пациента с раной голени, нанесённой строительным режущим инструментом, он посмотрел ещё утром, но смог уговорить прийти после обеда под предлогом испытания новейшей мази, наложенной на рану при первичном обращении.

— А мне с этой повязкой было совсем не больно! — заявил строитель — Я сначала даже подумал, что это какая-нибудь гангрена началась. Жена предлагала снять повязку, но я не дал. Раз мазь новая и экспериментальная, значит так и надо. Рядом то нога всё чувствует.

— Это хорошо, — сказал Дмитрий Ефремович. — Давайте теперь ещё раз посмотрим вашу рану, может что-то ещё возможно сделать, чтобы ускорить заживление.

Пациент лёг на стол, медсестра сняла повязку и промыла рану, удалив оттуда остатки мази. Сальников обработал саму рану перекисью, кожу вокруг специальным антисептиком, потом приложил ладонь к ране и застыл. Я положил свою руку поверх его. Видно, что парень старается, но сбить скудный поток в тонкий пучок так и не смог. Я отстранил его руку и положил свою, а его ладонь теперь была сверху. Надеюсь он сможет почувствовать, что именно я делаю и как.

И он понял! Теперь он молча отстранил мою руку и положил поверх своей. В этот раз реально лучше получилось. Судя по продолжающемуся потоку и интенсивности заживления раны, я сделал вывод, что ядро у него всё-таки есть. А значит и потенциал развития достаточно высокий. Надо бы его научить медитации, улучшающей ядро и проводимость сосудов. Тогда повышение производительности позволит ему ускорить лечение пациентов и соответственно получит больше отдачу в виде повышения зарплаты.

На полное заживление раны у него энергии не хватило и это неудивительно, но дно раны и стенки покрылись грануляциями, даже у меня при наличии нормального ядра не сразу так получалось. Пациенту снова наложили повязку с новой мазью и назначили перевязку на следующий день.

Самому же Дмитрию Ефремовичу я посоветовал накладывать на такие раны швы после санации, а потом уже заживлять рану с помощью магии. Скорее всего он сразу же снимет швы после манипуляции. А если даже и нет, то на следующий день. Надо усердно нарабатывать навык, тогда в ближайшем будущем сможет обходиться и без швов.

На прощание мы обменялись номерами телефонов, я пообещал ему побеседовать отдельно по поводу его будущего и отправился к другому знахарю.

Его кабинет также находился на этом этаже и это был не молодой человек, а умудрённый годами старец лет семидесяти. Для меня возраст не имел значения, я же обещал донести тему до каждого сотрудника, значит так и сделаем.

У старика ядра явно не было, потому что поток энергии жизни был ну очень слабым. Это же надо, в один день попались две противоположности. На нескольких пациентах я показал ему, как-то немногое, что у него есть, использовать с максимальной пользой. В итоге стало даже получаться. Эффективность к сожалению,