Трагическую судьбу семьи Гарднер Лавкрафт описал так трогательно, что мы реагируем на произошедшее со смесью глубокой печали и ужаса, хотя и не можем «обвинить» метеорит в их смерти. Гарднеры уничтожены не только физически – метеорит подчинил себе их разум и волю, и они не смогли справиться с его воздействием. Нейхем не обращает внимания на Амми, когда тот говорит, что с водой в колодце что-то не так: «И фермер, и его сыновья продолжали набирать испорченную воду из колодца, поглощая ее с тем же равнодушным видом, с каким ели скудную, плохо приготовленную пищу и днями напролет бесцельно выполняли неблагодарную монотонную работу». Это одно из самых душераздирающих и гнетущих предложений во всем творчестве Лавкрафта.

В «Цвете из иных миров» Лавкрафт впервые успешно объединил научную фантастику с жанром ужасов, и эта комбинация впоследствии станет его визитной карточкой. Рассказ идет по стопам «Зова Ктулху» и переносит, как удачно высказался Фриц Лейбер, «эпицентр сверхъестественного ужаса с человека, его маленького мирка и его богов к звездам и мрачным неизведанным безднам межгалактического пространства»28. Конечно, в каком-то смысле Лавкрафт выбрал более легкий путь: поскольку сущности из рассказа попали на Землю из далекого уголка Вселенной, им можно приписать практически любые физические свойства, которым не потребуется правдоподобное объяснение. Впрочем, благодаря обилию достоверных деталей из области химии и биологии, эти неизвестные свойства созданий кажутся очень убедительными, как и постепенно развивающаяся атмосфера истории. Пожалуй, единственным недостатком «Цвета из иных миров» можно назвать некоторую затянутость рассказа, особенно в сцене, когда в дом Гарднеров попадают Амми и некоторые другие люди. В результате отчасти теряется напряженность, которую Лавкрафт так тщательно нагнетал. Не считая этого небольшого и спорного недостатка, в «Цвете из иных миров» Лавкрафт сумел достичь несравненных высот.

В определенном смысле наиболее противоречивым аспектом рассказа стала вполне приземленная история его публикации. «Цвет из иных миров» вышел в Amazing Stories за сентябрь 1927 года, однако главный вопрос заключается в следующем: отправлял ли Лавкрафт это произведение в Weird Tales? Ответ на него поможет дать только статья Сэма Московица «Исследование ужаса: странная жизнь Г. Ф. Лавкрафта», впервые опубликованная в Fantastic за май 1960 года и перепечатанная (под заголовком «Наследие Г. Ф. Лавкрафта») в «Исследователях бесконечности» Московица (1963), где он пишет:

«Когда в Weird Tales ему отказали, Лавкрафт, возлагавший большие надежды на этот рассказ, был ошеломлен и в письме к Фрэнку Белнэпу Лонгу разнес Фарнсуорта Райта в пух и прах за его недальновидность. Хотя в Weird Tales публиковали множество научно-фантастических историй, Райт предпочитал романтическо-приключенческий жанр, пользовавшийся огромной популярностью в Argosy, или просто истории с динамичным действием. Лавкрафт отправил рассказ в Argosy и там тоже получил отказ – редактор журнала заявил, что их читателям он покажется слишком „страшным“»29.

Теперь мы имеем два примечательных факта: рассказ был отправлен и в Argosy, и в Weird Tales. При этом Московиц сообщил мне30, что изначально написал эту статью по просьбе Фрэнка Белнэпа Лонга для Satellite Science Fiction (где тот выступал младшим редактором) и информацию об отказах в публикации «Цвета из иных миров» получил как раз от Лонга. Впрочем, на тот момент (1959 год) письма от Лавкрафта уже не хранились у Лонга, поскольку в начале 1940-х годов он продал их Сэмюэлу Лавмэну. В связи с этим у меня создается впечатление, что Лонг перепутал тот случай с другим, когда Лавкрафту отказали в публикации «Зова Ктулху». Ни в одном из писем к Лонгу за этот период мне не повстречалось упоминание отказа в Weird Tales, хотя, быть может, Лавкрафт писал о нем в других посланиях, к которым я не сумел получить доступ. Важно отметить, что в письмах к другим коллегам, особенно к Августу Дерлету (которому в конце апреля он рассказывал, что намеревается отправить рассказ Райту31) и Дональду Уондри, с которым Говард регулярно переписывался в 1927 году, часто упоминались принятые и отвергнутые работы. Обратите внимание и на комментарий Лавкрафта в письме к Фарнсуорту Райту от пятого июля 1927 года: «…всю весну и лето я так занят редактированием и другими схожими задачами, что сочинил всего один рассказ, который, как ни странно, сразу приняли в Amazing Stories…»32. Судя по всему, в данном послании Лавкрафт впервые сообщил Райту о существовании этого рассказа. По поводу возможного отказа в Argosy тоже нет никакой информации, так что и в этом случае Лонг мог напутать, вспомнив про отвергнутых в 1923 году «Крыс в стенах». В 1930 году Лавкрафт писал Смиту: «Однажды стоит попытать удачи с Argosy, хотя я решил более не связываться с журналами Манси, когда около семи лет назад знаменитый Роберт Х. Дэвис возмутительным образом отказал мне в публикации „Крыс в стенах“, назвав рассказ „слишком страшным и неправдоподобным“ – или как-то в этом роде»33. Если Лавкрафт не лгал, то после 1923 года он действительно не отправлял свои работы в Argosy.

Разумеется, в то время Лавкрафт пытался осваивать новые издания, и в этом не было ничего необычного. В апреле 1927 года он жаловался на «все растущее нежелание Райта принимать мои материалы»34, при этом он пробовал пристроить свое произведение в Ghost Stories еще в 1926 году. В мае 1927 года на горизонте снова появилась серьезная фигура Эдвина Бейрда, задумавшего новый журнал, и несмотря на то, что прежде в сотрудничестве с ним у Лавкрафта возникали проблемы, он все равно предоставил Бейрду шесть рассказов35. Журнал, правда, так и не вышел. Примерно в тот же период Лавкрафт отправил «Зов Ктулху» в Mystery Stories, где редактором выступал Роберт Сэмпсон, однако работу отвергли по причине того (как язвительно выражался Лавкрафт), «что она показалась „чересчур тяжелой“ для массового читателя»36.

Amazing Stories стал первым по-настоящему научно-фантастическим англоязычным журналом и выходит по сей день. «Как мне кажется, журнал полностью оправдал свое название, ведь я даже не мог предполагать, что он станет успешным. Наверное, помогла первоначальная маскировка под псевдонаучные материалы»37, – иронично говорил Лавкрафт. В первые десятилетия двадцатого века в Argosy, All-Story, The Thrill Book и других изданиях часто встречались романтические истории с научным налетом, но именно в Amazing Stories начали впервые целенаправленно печатать материалы такого рода – и вполне научно достоверные. В течение первого года, когда Лавкрафт подписался на журнал, редактор Хьюго Гернсбек старался делать выбор в пользу основных произведений данного направления и публиковал произведения Жюля Верна, Герберта Уэллса и других классиков. Как