глаза Светку и застывшего Ваню, понял, что не имею права трястись и блеять, и постучал.

— Да, — донеслось из-за двери.

Я еще раз глянул на табличку, удостоверился, что правильно запомнил имя начальницы, жестом велел Лидии оставаться за дверью и вошел в кабинет.

Так было нужно. Нестандартность ситуации: подросток просит за взрослых — должна была спутать ее мысли; дети, просящие о матери, у подготовленного таким образом человека растопят сердце, если оно из камня.

— Здравствуйте, Оксана Егоровна!

Возле стеллажа с папкой в руке стояла крупная женщина, блондинка с каре, похожая на пожилую зайчиху. С позитивным образом не вязался хищный немигающий взгляд, которым она меня просканировал и сказала голосом строгой учительницы:

— Молодой человек, вам точно ко мне? Дверью не ошиблись?

— Только вы в силах нам помочь, — проговорил я, прошагав к столу и поставив возле стула пакет с подарком.

Сейчас как погонит меня, сопляка!

Оксана Егоровна сделала вид, что не заметила подарок, вернула папку в стеллаж и обошла стол, бросив взгляд в приоткрытый пакет, уселась на место и кивнула на пустующий стул.

— Рассказывай, что у тебя случилось.

Я принял предложение, закинул ногу за ногу и сразу же поставил их вместе, избегая закрытых жестов. Точно так же, как она, сплел пальцы и подался вперед, силясь заглушить кровь, колотящуюся в ушах.

— Нужно помочь детям обрести семью, — не стал тянуть кота за хвост я. — Это были уличные бродяжки, невоспитанные и вороватые. Добрая одинокая женщина приютила их и обогрела, и теперь они вполне социализированы. Но оформить усыновление она не может из-за маленькой жилплощади — она живет в ведомственной комнате общежития и работает воспитателем. Я предоставил им дом, они там будут жить до совершеннолетия детей, но оформить это никак невозможно, потому что я несовершеннолетний. Помогите, пожалуйста.

Оксана Егоровна потрясла головой.

— Не поняла. Ты им кем приходишься?

— Я им просто помогаю. Нужно помочь одинокой женщине, потерявшей сына, обрести детей, а детям — маму. Поможете?

Начальница снова потрясла головой, как будто отказывая, но глянула на пакет и спохватилась.

— Да… я постараюсь. Решение-то об усыновлении выдает суд, а не наш отдел. Нужно написать заявление, собрать документы…

— Сейчас ей и расскажете. — Я обернулся к двери и позвал:

— Лидия! Заходите!

Прихрамывая, она вошла, одной рукой держа Ваню, другой — Светку. Сумка соскользнула с плеча и болталась на локте.

— Здравствуйте, — кивнула она и ссутулилась, я тотчас уступил ей место, перенес пакет ближе к Оксане Егоровне.

— Рассказывайте, в чем ваша проблема, — отчеканила она строгим тоном.

Светка посчитала ее слова руководством к действию, шагнул вперед и заговорила горячо и азартно:

— Здравствуйте, тетя. Меня зовут Света, это вот — мой братик Ваня. Мы жили на улице, на трубах. Просили денежку у добрых людей. Есть было нечего, одежды не было, нас били старшие. А потом нас нашел Павел. — Она подбежала ко мне и взяла за руку. — Поесть приносил, денег давал, жилье нашел. А потом появилась эта добрая тетя, и мы теперь живем у нее. Не у нее — у Павлика, он нам дом купил.

Начальница вскинула брови и уставилась на меня, как на… на ту самую говорящую собаку.

Не давая никому вставить слово, Светка подбежала к Лидии, обняла ее, зажмурилась и забормотала начальнице:

— Тетенька, пожалуйста-пожалуйста! Я хочу, чтобы тетя Лида по-настоящему стала нашей мамой. — Она метнулась к столу, встала на колени, сложила руки на груди и затараторила, давясь слезами: — Тётенька Оксаночка, помогите нам! Я очень-очень хочу маму, люблю ее, и она меня лю-у-убит. Я в школу хочу-у-у!

Рот Светки раскрылся, искривился, и она заревела. Ваня шмыгнул носом и отвернулся.

— Немедленно встань! — прикрикнула Лидия и тоже хлюпнула носом, сжав пальцами переносицу.

Я неотрывно смотрел на начальницу. Сперва она удивилась, потом оцепенела, сбитая с толку, потом ее глаза заблестели то ли гневом, то ли от слез, а сейчас она поджимала трясущиеся губы и изо всех сил старалась не расчувствоваться.

Светка говорила с таким жаром, искренностью, артистизмом, что и камень бы растаял.

Промокнув глаза салфеткой, Оксана Егоровна сказала уже добрым голосом:

— Светочка, поднимись, пожалуйста!

Светка вскочила и шмыгнула к Лидии, которая так и сидела, вцепившись в свою переносицу.

— Конечно я вам помогу! Только успокойтесь.

Директриса встала, засуетилась, плеснула воды в стакан из графина, протянула его Лидии со словами:

— Вот, выпейте, успокойтесь У меня есть сердечные капли, вам нужно?

Лидия мотнула головой, взяла стакан, и тут в кабинет ворвалась сотрудница с папками, извинилась, попятилась.

— Занята! — Оксана Егоровна вскинула руку. — Освобожусь через… — Она глянула на настенные часы. — Через полчаса.

Лидия отхлебнула воду, поставила стакан на стол.

— Огромное спасибо. Извините Свету за ее порыв…

— Что вы, такой солнечный ребенок! — умилилась начальница, прошлась по комнате. — Ей бы на сцену… Теперь давайте я вам расскажу, что делать, как оформлять заявку на усыновление, обсудим, что для вас лучше: усыновление или опекунство.

Я обратился к детям:

— Света, Ваня, пойдем пирожные есть!

— Пирожные! Ура! — развеселилась Света и затанцевала на месте.

— Встречаемся у входа в администрацию. — Уводя детей, я спросил: — Сколько вам понадобится времени?

— Около получаса, — ответила начальница.

Поблагодарив ее, мы удалились.

Морось прекратилась, тучи поредели, и над крышами плыло клонящееся к закату бледное солнце, обесцвеченное туманом.

Поблизости не было кафе, а на рынке женщины продавали самодельные пирожные и торты на бумажных тарелочках, у них все было свежим — мне отчим показал это место, он часто там обедал — а рядом в ларьке продавали кофе и чай, мы пошли туда, а я был уверен, что Оксана Егоровна и правда поможет Лидии.

В полчаса Лидия не уложилась, и мы прождали ее еще десять минут. Вышла она потерянная, с длинным списком того, что ей нужно сделать для усыновления. Я протянул к нему руку.

— Можно взглянуть?

— Нет! — отрезала она. — Ты и так сильно нам помог, теперь это моя забота, нечего голову забивать. Будем надеяться, что Оксана обставит все так, что суд нам не откажет.

— Все оказалось сложнее, чем мы думали, — сказал я.

— Я и не рассчитывала, что будет просто. Но за свое счастье надо бороться, и я буду бороться. — Лидия сложила листок вдвое и положила в сумку. — Оксана уверила, что наше дело не безнадежное, и с огромной вероятностью суд вынесет положительное решение. Но до того надо побегать, отвезти детей в детдома, где их документы, возможно, оставить там…

— Нет! — закричала Светка и затопала ногами.

— Никто никуда еще не едет. Это неточно, — утешила ее Лидия. —