Вообще, сопровождающих было на удивление мало для королевской четы, пусть и не в полном составе (Эрон остался в королевском замке): один кучер, одна горничная и два охранника — Глен и Блейк.

— А путешествовать с таким сопровождением — не подозрительно? — удивилась я тогда. — Когда родители выезжали, то нас сопровождал отряд из двух, а то и трех десятков воинов.

— Разумеется, нет. — Иштон улыбнулся. — У нас в королевстве нет безумцев, которые осмелились бы напасть на владеющих магией. А всем прекрасно известно, что короли ей не обделены. Да и Глен стоит этих двух десятков, потому волноваться не о чем. Хватило бы и одного меня, но для наших первых рыцарей намечается специальное задание. Только по этой причине они сопровождают нас.

— Ты отправишь их обыскивать усадьбу в ничейных землях? — спросила я. Ответ я и так знала, но хотела получить подтверждение, может, Иштон придумал что-то более заковыристое.

— Одного из них. Второй мне нужен будет у баронов. Я еще не решил, что мы будем делать с ними, как выведем их на чистую воду.

— А нельзя поднять документы? Мы же едем специально для того, чтобы бароны не успели спрятать документы, разве нет? — Я посмотрела на Иштона в недоумении. — Назначим наказание и выберем новых управляющих на эти земли.

— Да, документы мы поднимем, вину докажем, но это даст нам совсем немного — уберет локальную проблему, а вот глобальная останется. Кто подговорил баронов? Почему они решились на предательство? Кто, кроме баронов, в этом участвовал? Да и деньги — немалые — мы не вернем. Последнее особенно важно. Далерия не бедствует, но к нам стекается большое количество магов, которых нужно обучать и защищать, что требует средств.

— А разве они не потратили эти деньги на наемников?

— Тогда бы этих наемников не удалось скрыть — слишком большую сумму они отобрали у народа. Нет, эти деньги наверняка пока не растрачены.

Я вздохнула. Громче, чем планировала, потому что Иштон глянул на меня вопросительно. Я покачала головой, но мой муж не собирался отставать от меня. Он пересел на сидение рядом со мной, благо, размеры кареты позволяли, взял за руку и поцеловал пальчики. Я почувствовала, как краснею. Глупо, уже замужняя женщина, чего только в постели с мужьями не происходило, но на такие милые жесты я неизменно реагировала как невинная девица.

— Почему ты вздыхаешь? Эта ситуация для тебя чрезмерна? Извини, мне, наверное, следовало спросить тебя о том, что ты думаешь, а не просить собираться… — начал Иштон, но я его перебила:

— Нет, я люблю решать сложные вопросы. Понимаешь, меня всю жизнь воспитывали как потенциальную помощницу правительницы? И я была уверена, что способна разобраться с любой ситуацией, я заставила вас дать мне эту должность, влезла в политические ситуации, но…

— Но что? Ты хорошо справляешься, Алисия, — ответил Иштон, отпуская мою руку и обнимая меня за плечи.

— Но не так, как ты или Эрон, — ответила я.

Иштон вдруг фыркнул, а потом расхохотался, утыкаясь мне в шею.

— Алисия, если бы ты после пары месяцев жизни в Далерии стала лучше меня или Эрона разбираться во всех этих политических перипетиях, то мне можно было бы снять с себя корону и выкинуть за ненадобностью куда-нибудь подальше.

— Я вовсе не это имела ввиду!

— Не торопись, ты всему научишься. У тебя отличные знания, да и ума не занимать. Но ты только прибыла в Далерию, да и по возрасту значительно младше нас с Эроном, — утешил меня Иштон.

— Значительно? — переспросила я, рассматривая мужа.

Иштону на вид было не больше двадцати пяти лет. Он не выглядел юным, но и не был похож на тех мужчин, чью красоту принято считать зрелой. Частично дело было в аристократических чертах лица и потрясающем теле, которое было на пике идеальной формы. Но даже так… Моя с ним разница в возрасте не казалась мне большой.

— Я практически ровесник твоих родителей, — усмехнулся Иштон, а я неприлично охнула от удивления.

— Но… как?

— Магия, Алисия, все дело в ней. Оборотные маги стареют очень медленно. И живем мы очень долго. В несколько раз больше обычных людей.

Оборотные маги считались совершеннолетними в двадцать пять не просто так: в это время их внешность словно застывала во времени. Старение, болезни — все это существовало в каком-то другом мире. Можно, разумеется, было работать над своим физическим состоянием, но сам организм внутри оставался неизменным.

— А твои родители живы?..

— Благополучно передали нам с братом трон и отправились отдыхать. Во времена рассвета магии короли Далерии могли править столетиями, но сейчас, когда маги либо подвергаются гонениям, либо получают клеймо обманщиков, такую особенность стоит скрывать хотя бы частично. Люди готовы терпеть магию лишь до определенных пределов, которые способен охватить их разум. В момент, когда внешность правителя может вызвать вопросы, они попросту отдают бразды правления своим детям и отправляются в долгое путешествие. Хотя, например, мой прапрапрадед был еще тем шутником. Вернулся в Далерию спустя пару сотен лет и выдавал себя за дядю моего отца. Было весьма забавно с ним познакомиться, он много научил нас с братом.

— А ты не знал моих родителей? — я решилась задать этот вопрос.

Наверное, он был совсем не главным, да и не особо важным. Мне бы стоило спросить, что будет со мной, когда я состарюсь, а Иштон с Эроном останутся все такими же молодыми, красивыми и полными сил. Передастся ли моим детям эта странная сила?

— Нет, к сожалению. В тот момент у трона еще были мои родители, а мы с Эроном только учились управлению в одном из родовых поместий, потому активного участия в светской жизни не принимали.

— Я только одного не пойму. Если вы практически не стареете, то как вам удавалось скрывать свой реальный возраст? Должен же был кто-то заметить, что вы в сорок или пятьдесят выглядите на двадцать пять?

— А мы и не скрываем полностью, лишь частично, как я уже говорил. Понимаешь, выглядеть в пятьдесят на двадцать пять лет — это одно. А если моему отцу почти восемьдесят, а он едва дотягивает до тридцатилетнего — уже другое. Мы не скрываем, что медленно стареем, а срок нашей жизни больше обычного. Но мы не уточняем — на сколько.

— Иштон, а сколько вы можете прожить? — я не сдержалась, прикусив язык от досады — не стоит задавать те вопросы, на которые тебе могут не ответить.

— Несколько столетий, не меньше. Все зависит от того, сколько в нас силы.

Мы вдвоем замолчали. Я обдумывала информацию, а Иштон обнимал меня. Что же. Теперь многое становилось понятно. И откуда Иштон так хорошо помнил о содержании книги учета королевских особо (все происходило у него на глазах), и почему так легко просчитывал любую ситуацию. Да и Эрон…

Как-то раз я застала их спарринг с сэром Рошкаром. Эрон вышел тогда победителем, а я недоумевала: как так? Сэр Рошкар посвятил всю свою жизнь тренировкам и бою, он был бесспорно талантлив и силен, но проиграл человеку, который был значительно младше его и не тратил столько времени на обучение.