— Шикарно, — бросила я, не в силах сдержать некоторое разочарование от его поступка. — А что с дресс-кодом в этом вашем гнезде? Необходимо что-то особенное или и так сойдет?

Я уже надела шорты и пыталась застегнуть лиф, отвернувшись от некроманта. Хотелось как можно быстрее одеться и сбежать, чтобы переварить обиду в одиночку и не испортить случившееся из-за глупости.

Обнаружив два из трех крючочков, я почти справилась с поставленной задачей, когда сверху легли горячие руки Боннера. Он осторожно убрал мои пальцы с застежки, и доделал все за меня, при этом целуя область над лопаткой.

— Ты не хочешь, чтобы Донна что-то поняла? — спросил Адам, и его губы коснулись моей шеи.

Моментально размякнув, я расслабилась и качнула головой, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Мурашки по телу, дыхание сбивается, ноги слабеют…

— Тогда почему так торопишься? И глаза сверкают злостью. — Он развернул меня в кольце своих рук, приподнял пальцами подбородок. — Хочу знать правду, только правду и ничего кроме… Тебе стало хуже?

— Хуже?

— Я так влияю на людей…

— Адам! — я закатила глаза и отошла от него, хватая с кровати футболку, — сколько можно? Мне хорошо… было. Пока ты не швырнул вещи, словно намекая, чтобы я убиралась поскорее.

— Швырнул? — он выгнул бровь и посмотрел на меня, как на какую-то диковинку. Потом, видимо озаренный воспоминанием, чуть откинул голову и глубокомысленно хмыкнул.

— Именно, — кивнула я, надевая футболку. — И, знаешь, с твоими комплексами нужно что-то делать.

Он выдал совсем ошалелый взгляд, закашлялся. Я заботливо постучала по спинке, после чего снова была схвачена в крепкие объятия.

— Значит, швырнул? — он так смотрел на меня, что я уже и сама не понимала, с чего начала злиться.

— Ну, может и нет… — пошла на попятную, чувствуя сильную неловкость от того, что заострила внимание на подобной глупости.

— Почему же? Ты права, — Адам был серьезен, но глаза его смеялись. — Я не очень привык к… эм-м… долгосрочному общению. Точнее, совсем не привык.

Мне вспомнились его откровения. Дар проснулся в семь лет…

— Давай представим, Кэти, что я — сломанная вещь, — тем временем продолжал говорить Боннер. — Нет… Вещь с дефектом. Я работаю, но что-то во мне неправильно, и всем это очевидно. Все понимают, что однажды эта маленькая несущественная поломка остановит весь механизм. Но помочь может далеко не каждый.

— Я знаю одного артефактора, — проговорила задумчиво, силясь скрыть улыбку, — она как раз специализируется на подобных проблемах. Только практики давно не было, поэтому с ней нужно быть терпеливым.

— Звучит неплохо, — его губы вскользь коснулись моих, прочертили линию вдоль щеки и поцеловали в висок, а после приблизились к ушку и шепнули: — Передай ей, что я согласен работать. Над собой. С ней.

— Хорошо, — все-таки губы предали и растянулись во всю ширь, обнажая все тридцать два зуба.

Боннер еще раз поцеловал меня, на этот раз в кончик носа, снова отстранился, взял за руку и повел к окну. Я хотела напомнить, что не совсем правильно любоваться пейзажами, когда в доме его сестра, приехавшая специально для встречи с нами. Но захлопнула рот, проследив за взглядом некроманта.

Часы и фонарик так и лежали на подоконнике, забытые мною, но не моим прагматично-циничным адвокатом.

— Я хочу, чтобы ты убрала их обратно в сумочку, и не доставала, пока мы не окажемся в этом доме наедине. Вечером. Тогда и будем смотреть, что они из себя представляют. А насчет вчерашнего поговорим по пути в гнездо. Расскажешь все с самого начала, Кэти. С момента первой встречи. Во всех красках.

Адам говорил спокойно, смотрел без обвинительного приговора во взгляде, но я кожей чувствовала его напряжение.

— Да, хорошо, — легко согласилась я. И, заметив скептическую усмешку на его губах, добавила — Обещаю, правду и только правду. Фонарик, кстати. вполне обычный, он не фонит магией. сам возьми включи.

Боннер присмотрелся, поводил длинными пальцами сверху. Потом поднял и включил фонарик, снова прислушиваясь к себе и, видимо, понимая, что я говорила правду.

— Хорошая мощность, далеко берет, — Адам перевел свет на угол комнаты, находящийся в тени и вернул к окну.

— Но ничего сверхъестественного.

— Возможно. Но больше не доставай его без моего присутствия. Для твоего же блага.

— Ага, — я протянула руку и взяла часы. Они тут же отозвались. Не так как раньше, а как-то сильнее и навязчивей. Мне захотелось их надеть или хотя бы к запястью приложить. Хоть на секунду. Желание было настолько сильным, что…

Фонарик все еще светил в окно, тиканье прекратилось, и вокруг вновь повисла тягучая тьма. И только там, внизу, куда бил свет, виднелся сад, три ведра, полные яблок и задний вход в дом. Где стоял, задрав голову вверх мой супруг. Живой и невредимый. Роджер Поук смотрел на меня, а я на него всего несколько секунд, но хватило и этого. Гамма чувств на его лице сменялась стремительно: с удивления на страх, а затем торжество.

Я отшатнулась и свет погас. И снова затикали ненавистные часы, излучающие теплое голубоватое сияние от циферблата. А внизу, у входа, не было совсем никого. И ведер с яблоками не было.

— Кэтрин, — Адам подхватил меня на руки и перенес на кровать, присев на корточки рядом и обеспокоенно сжимая руку, в которой был зажат артефакт. — Отпусти их. Отложи. Вот так. Посмотри на меня, что ты видела?

— Роджа, — прошелестела, едва двигая пересохшими губами. — Он стоял там, у заднего входа и смотрел на меня.

— Видел тебя или просто дом? — уточнил Адам, деловито заворачивая часы в небольшую тряпочку.

— Меня. Я точно знаю. Он так смотрел…

— Не ожидал тебя увидеть? Или что?

— Сначала испугался, а потом обрадовался. — Меня передернуло. — Но как это возможно? Как он мог меня видеть, если ты его не видел?

— Мы со всем разберемся, — пообещал Адам. — Нужно только понять… Поедем и ты все мне расскажешь. А часы я пока заберу. И чертов “не магический” фонарик тоже. Ты не возражаешь?

— Нет, — я с силой тряхнула головой и уставилась на тряпицу в его руках, как на споры опасной болезни, вот-вот грозившей вымиранию всего человечества. Ну хорошо, не всего, а только меня. Но я-то у себя самая любимая, так что… ну их, эти загадки, отмеряющие время. — У меня в сумочке еще перстень. Его тоже забери.

Адам ухмыльнулся, кивнул и кивнул мне на выход.

— Моя сестра не отличается терпением и не очень любит этот дом. Давай не будем заставлять ее ждать. — Подумав пару секунд, он сдержанно добавил: — Если не возражаешь.

Я едва сдержалась, чтобы не засмеяться, настолько умилительно смотрелся некромант, старавшийся быть вежливым и корректным.