Очнулся Зубодер от сильного удара по щеке. Кто-то со всей силы влепил ему пощечину – одну, другую, третью.

– Вставай, паскуда!

Зубодер с трудом поднялся с земли. Боль неимоверная. Внутренности отбиты, ребра переломаны, во рту кровавое крошево, под глазами пульсирующие вздутия.

– Пошел!

Кто-то толкнул его в спину. Он упал, но сильный удар ногой в печень заставил его подняться.

Его завели в лес подальше от солнечной полянки, там сунули в руку лопату.

– Яму копай! – распорядился кривоносый.

– Зачем?

– Хоронить тебя, ублюдка, будем!

– Пацаны, не надо! – взмолился Ленька.

– Мы-то пацаны, а ты кто такой – гнида? – гневно глянул на него кривоносый.

– Тоже пацан! Три ходки, пацаны!!!

– Да хоть сто три! Ты брата нашего уделать хотел... Давай, копай, падла! А то мочкану счас!

Ленька не стал пытать судьбу и вонзил в землю лопатный штык. Время у него еще есть, пока выроет для себя могилу, браты, глядишь, успокоятся. Тогда, возможно, с ними удастся договориться...

Расчет его начал оправдываться, когда он врылся в землю по пояс.

– Откуда такой взялся? – спросил кривоносый.

Его здесь так и звали Кривонос. У его кента кличка Тополь. Как звали несостоявшегося терпилу, Ленька не знал: его в лесу не было – никто к нему не обращался.

– Оттуда. У хозяина был...

Ленька задумался. Можно было бы сказать, что в бегах он сейчас. Но это будет чистой воды бахвальство, и бонусов оно не принесет. Может, у Кривоноса под рукой целая команда из бывалых пацанов, может, они конкретные дела делают. Если так, то у него есть реальный шанс примкнуть к братве. Но даже если Кривонос близок сейчас к тому, чтобы сделать Леньке предложение, он тут же откажется от такого поворота, если узнает, что он в розыске. Кому нужен паленый скиталец?..

– Срок мотал?

– Ну, не на вышке же стоял...

– По какой статье?

– По мокрой.

– Откинулся или на лыжах стоишь?

– Откинулся, по звонку...

– Ксива есть?

– Так в том-то и дело, что нет. Справка была, так я ее где-то по пьяни посеял...

– Хреново.

– Да знаю... А без ксивы никак. Потому и наехал на вашего пацана, думал ксивой разжиться...

– На нож ты его хотел поставить.

– Да нет, брат, ты не так понял. Пугнуть я его хотел...

– Пугнуть?.. Тополь, как думаешь, хватит ему копать?

– Хватит. Землей присыплем, утопчем, и все дела...

– Ну тогда кончай баклана, а то дел по горло...

Зубодер с ужасом смотрел, как Тополь подошел к нему, наставил на него пистолет. В ожидании выстрела закрыл глаза. В душе как будто песочные часы перевернулись, возникло такое ощущение, будто время, как тот песок, потекло в обратную сторону. Закончилась жизнь, смерть начала свой отсчет времени...

Но Тополь не спешил стрелять. Как будто ждал, когда Зубодер бухнется в предсмертный обморок. Не дождется... Ленька вдруг понял, что ему не страшно умирать. Хоть отоспится на том свете...

Он открыл глаза и вызверился на Тополя.

– Ну чего ты тянешь, морда?

– Как ты сказал? – взвился тот.

– Я тебя сейчас самого урою, козел!

Ленька знал, что резкое движение в сторону братка чревато пулей. Но ведь все равно убьют. Поэтому он попытался выбраться из ямы, чтобы добраться до Тополя. Но тот с силой ударил его ногой и сбросил на дно. Сейчас выстрелит...

– Ша! – подал голос Кривонос. – Хорош, Тополь, шуганул пацана и хватит. Пусть сюда подваливает...

Зубодер понял, что ему даруют жизнь. И с радостью выдохнул весь застоявшийся в легких воздух, вдохнул полной грудью. Ему снова захотелось жить...

Он выбрался из ямы, подошел к Кривоносу.

– Ты Чудика пугнул, и мы тебя пугнули, – нехорошо усмехнулся тот.

– Какого Чудика?

– А которого ты в расход хотел.

– Не фонтан у него кликуха.

– Зато на машине похлеще Шумахера будет. И судимостей нет. А для нашего дела это немаловажно...

– Для вашего дела?..

– А тебя что, интересует?

– Я в чужие дела не лезу...

– Это ты правильно сказал, в чужие дела лезть нельзя... Я думал, ты на коленях ползать будешь, а ты не промах...

– А не умею я на коленях стоять. Может, оно и надо когда, а не умею...

– Видно, что пацан ты не хилый... Сколько ходок?

– Говорил же, три.

– На воле чем занимаешься?

– Да пока ничем, присматриваюсь.

– А тачка у тебя откуда?

– Так это, присматривался, пока на двух терпил не нарвался. Их в расход, а тачку себе...

– Чего же ксивами у них не разжился?

– Так у меня тогда справка была, – соврал Зубодер.

– Ясно. Сам откуда?

– Из-под Самары.

– Далековато. В наших краях чего забыл?

– Да к бабе одной ездил. Ну, про заочниц знаешь, письма ей писал – со скуки на все руки... В Новомухино живет...

– Это где-то недалеко отсюда?

– Да километров сто будет...

– Немного осталось...

– Так я не туда, а оттуда...

– Обратно, значит.

– Ну да, мужик у моей бабы объявился. Опередили, короче...

– Так ты что, не солоно пахавши?

– Да нет, вспахал поле, пока мужик в отключке лежал... Вломил ему промеж глаз, чтобы поперед батьки не лез...

– А баба сама дала?

– А я силой сейфы не ломаю, я пацан с понятиями... Хотела, чтобы я остался, да у мужика братан в ментовке, большой чин, говорят. Да и зачем оставаться, если я свое получил...

– И то дело... Домой едешь?

– Ну да.

– Машина в угоне, без номеров, спалиться не боишься?

– А я кустами да оврагами. Карта есть. По ней от самой Перми прошел, окольными путями да по колдобинам...

– Я смотрю, ты пацан фартовый...

– Да есть немного...

– Говоришь, терпил по-мокрому сделал?

– Сделал.

– И не каешься?

– А чего каяться? По-любому, смертность на земле стопроцентная, все там будем. Кто-то рано, кто-то поздно... А мне вообще все равно...