Между тем Кристина разговаривала как ни в чем не бывало, словно их ссоры и в помине не было. Она спросила Померанцева, как у него дела. Сергей озадачился («дел» за последние дни было столько, что обо всех и не расскажешь) и выдавил дежурное «все хорошо». Кристина поинтересовалась, где он сейчас, при этом в ее голосе звучали нотки недовольства – ей, наверное, хотелось, чтобы без нее дела Померанцева шли исключительно плохо (в идеале после их разрыва он должен был бы тяжело заболеть, сгодилась бы также и его мучительная смерть). Сергей честно ответил, что он теперь – далеко, очень далеко, и сообщил название Катиной деревни. Кристина с негодованием сказала, что это дурацкая шутка и что он мог бы придумать что-нибудь другое. Сергей не стал спорить и промолчал. Он ждал, когда Кристина прояснит, зачем, собственно, звонит. Ждать пришлось недолго. Оказывается, Кристина решила «дать ему еще один шанс» и помириться.

– Сережа, завтра Новый год… Давай попробуем все сначала?

Сергей вздохнул и, осторожно подбирая слова (он не хотел ее обидеть), ответил, что вряд ли у них получится.

– Померанцев, ты серьезно? – фыркнула Кристина. – А не пожалеешь потом?

– С наступающим, Крис! – мягко сказал Сергей. – Пусть у тебя все будет лучше всех!

После этого Кристина отсоединилась – наверное, бросила трубку.

Сергей положил телефон в карман, достал сигареты, закурил. Странное дело – отсюда, с крыльца дома Кати Куликовой, его московская жизнь казалась ему очень далекой. Тихо… И звезды так низко, словно вот-вот коснутся крыши.

Он вдруг заметил в освещенном окне на втором этаже женский силуэт. «Это же Смородина!» – улыбнулся Сергей и вдруг, сам не зная чему, обрадовался. Ольгино окно светило ему в ночи, как маяк. Сергей докурил и пошел в дом. К Ольге.

…Когда он вошел в комнату, Ольга быстро выключила свет и отошла от окна.

– Эй, ты спишь? – не понял Сергей.

Вместо ответа Смородина хлюпнула носом. Потом еще…

– Ты плачешь, что ли? – испугался Сергей.

А она и впрямь плакала. Так, со слезами, и пересказала Сергею свои грустные новости. Выяснилось, что недавно она позвонила сестре, узнать, как там ее собака, и услышала от Марины, что Мишка тоскует, сидит все время у порога и скулит. «Он меня-а-а ждет!» – проревела Смородина.

– И это все? – выдохнул Сергей. – А я-то уж думал, какая-то беда случилась?!

– Все! – вздохнула Ольга. О том, что вскоре после разговора с Мариной ей позвонил муж и, не стесняясь в выражениях, высказал все, что о ней думает, она говорить не стала.

Глядя на плачущую Ольгу, Сергей растрогался: надо же – плачет! Вот вам и суровая уральская женщина!

– Ну что ты, Оля… Завтра наступит Новый год, и тогда все-все будет хорошо! А пса твоего, хочешь, заберем? Вот повезем Федорыча первого января и заедем за Мишкой? – Он обнял ее и погладил по голове, как маленькую.

Смородина всхлипнула и положила голову ему на плечо.

Волосы Смородиной пахли летом и луговыми травами. Длинные, густые, заблудиться в них можно… А губы такие горячие…

…В маленькой мансарде до самого утра горела свеча, и Ольга и Сергей любили друг друга, словно это была не последняя ночь уходящего года, а последняя ночь на земле.

…Утром, проснувшись, он увидел ее рыжие кудри на подушке – река рыжих волос, – вдохнул тот вскруживший ему голову цветочный запах, коснулся ее груди… Ольга вздрогнула. Огромные голубые глазищи распахнулись, но нежности или радости Сергей в них не увидел – скорее смущение… И это смущение несносная Смородина тут же постаралась скрыть под своей обычной маской холодности.

Она встала и поспешно оделась, не глядя на Сергея.

Он потянулся к ней и губами, и всем сердцем, но Ольга отстранилась, сказав, что им пора ехать.

– Оль, эта ночь для тебя ничего не значит? – спросил Сергей.

– Значит, – коротко ответила Ольга и, усмехнувшись, добавила: – Еще вопросы будут?

– Будут, – улыбнулся Сергей. – Почему у тебя волосы пахнут луговыми травами?

– Шампунь такой! – отрезала Ольга и вышла из комнаты.

Сергей вздохнул: неужели ее страсть, нежность, женственность, поразившие его этой ночью, ему только приснились?

…Спустившись на первый этаж, в зал, где Катя уже хлопотала, собирая завтрак, Сергей обнаружил за столом поразительно бодрого Федорыча. Председатель так же увлеченно, как и накануне, что-то рассказывал сидящей рядом Люсе (может, они провели так всю ночь?). В глазах его читалось, что он хотел бы припасть к Люсиным коленям и провести в этой позе целую вечность.

– Может, останешься, Федорыч? – спросил Сергей, почувствовав тайные желания и настроение председателя.

И всегда во всем уверенный Федорыч с замиранием сердца и отчаянной надеждой, совсем как школьник, перевел взгляд на Люсю – вот он, момент истины! Одно твое слово, и участь моя будет решена!

– Оставайтесь! – застенчиво сказала Люся. – Приглашаю вас к себе встречать Новый год.

И участь Федорыча была решена.

– Серега, вы с Ольгой поезжайте в Екатеринбург на «Патриоте», а второго января возвращайтесь за мной! Тогда и машину отдадите! – предложил Федорыч.

На том и порешили.

…Прощаясь с председателем, Померанцев сердечно хлопнул его по плечу:

– Хороший ты мужик, Федорыч, только бросай пить!

Он кивнул:

– Женюсь – брошу!

Судя по всему, намерения в отношении Люси у него были самые серьезные.

…Прощаясь с Катей и Володей, глядя на их лица, Сергей и сам засиял, словно внутри него нажали на какую-то кнопочку, от которой заработал мощный генератор радости. Теплые слова на прощание, поздравления с наступающим праздником, и наконец Сергей с Ольгой сели в машину.

Теперь курс был на Екатеринбург и на Новый год!

* * *

И снова снежные километры, леса, поля, деревеньки… На радиоволне, настроенной в автомобильной магнитоле, транслировали в эфир новогодние песни и поздравляли слушателей с наступающим Новым годом. Много-много хороших старых песен и добрых пожеланий… После своей любимой «Со мною вот что происходит» Сергей расчувствовался – что-то такое теплое, дорогое всколыхнулось в душе…

Он посмотрел на Ольгу – с самого утра она молчала, скрываясь за маской отчуждения. «Снежная уральская королева! Того и гляди – заморозит холодом!» Он попытался разговорить ее, старался и так и этак, готовый на что угодно ради ее улыбки. Но быстро понял, что телевизионные байки Ольгу не интересуют, и переключился на другие темы – стал вспоминать детство, их с Геной школьные шалости… И вот надо же, сам так увлекся, что неожиданно вспомнил и какие-то, казалось бы, давно забытые вещи, образы и даже запахи. Ему вспомнился вдруг запах новогодних подарков – запах мандаринов и шоколадных конфет – запах праздника! И обжигающе-ледяной вкус сосулек, которые они детьми любили облизывать за неимением мороженого, и ощущение абсолютного счастья в первый день наступивших каникул…