Я не стала ее разубеждать. День наполнился таким количеством сюрпризов, что я боялась произнести лишнее слово. Так хотелось узнать, почему Ромка выбрал меня, а не Улю!

Однако уроком истории сюрпризы не окончились. После уроков на улице меня догнала Ольга Сергеевна.

Догнала не в том смысле, что она бежала за мной. Просто окликнула, а потом, поправив прическу, неторопливо приблизилась. Темно-коричневое пальто, красная помада и лаковые туфли, в которых закоченел бы на апрельском ветру любой нормальный человек, делали ее похожей на актрису из английского детективного сериала. «Вот оно, возмездие», – подумала я. Радуга на небе в конце концов побледнела. Так и в жизни – похвалы должны были уравновеситься упреками.

– Маша, – начала Ольга Сергеевна.

Она говорила энергично, выделяя каждое слово. В русском языке произношение расслабленное, а англичане разговаривают именно так, как Ольга Сергеевна.

– Я хочу, – она сделала паузу, – извиниться перед тобой.

– Что? – не поняла я.

– Ты хочешь заставить меня повторить извинения? – удивленно спросила она, изогнув бровь и делаясь от этого похожей на русскую актрису Ренату Литвинову.

– Нет, – промямлила я, – но я не поняла… Вы ни в чем не виноваты.

– Виновата, и еще как! Не спорь. Просто прими извинения.

– Принимаю, – ошарашенно проговорила я.

– Хорошо. Спасибо, – отчеканила Ольга Сергеевна, а потом добавила, уже без этой английской энергичности, а с неожиданной нежностью: – Я на тебя давила. Так нельзя. Елизавета Ильинична рассказала мне сегодня о твоих успехах в истории.

– У меня нет никаких успехов! – воскликнула я испуганно.

Пошлют еще на радостях на историческую олимпиаду!

Вот счастье-то!

– Я знаю, – отмахнулась Ольга Сергеевна. – Дело не в этом. Елизавета Ильинична сказала: «Она личность».

Я поморщилась. Арсен всю перемену дразнил меня «личностью».

– Елизавета Ильинична вкладывает в это слово свое значение, – задумчиво продолжила Ольга Сергеевна, – а я – свое. Мне казалось, ты не умеешь сосредоточиваться. А сегодня я поняла, что умеешь. И ты правда личность.

Со своими задачами.

– Знаете, – сказала я, – не верится, что вы все это говорите. Хочется ущипнуть.

– Меня?!

– Нет-нет, себя. Непривычно, что…

Я потупилась.

– Что учитель извиняется? – помогла мне Ольга Сергеевна и добавила с достоинством: – Все-таки наше поколение было более воспитанным. Не считало учителей монстрами. Ну, всего доброго.

Она неловко повернулась на каблуках и пошла к остановке.

– Ольга Сергеевна! – воскликнула я. – Можно я с вами поеду?

Если честно, мне совсем не хотелось ехать вместе с Ольгой Сергеевной. Я стеснялась ее слов, ее извинений. Но я почувствовала, что ей тоже неудобно после всего, что она мне рассказала.

И мне захотелось вернуть все обратно, расставить все по местам. Она учительница, я ученица. Она рассказывает, я слушаю.

В трамвае пришлось вытерпеть целое повествование о том, как Ольга Сергеевна ездила в Англию, осматривала дом-музей сестер Бронте. Говорила она, конечно, по-английски. Все таращились на нас, включая водителя, на остановках старавшегося разглядеть через окошко, из которого он выдавал билеты, кто это так громко вещает по-иностранному? Ольгу Сергеевну взгляды не смущали. Наоборот, она, кажется, снова увлеклась идеей «развить мои способности» и все вещала, вещала…

Когда она наконец вышла у огромного торгового центра, я очнулась и огляделась. Трамвай увез меня неизвестно куда!

Он мчал мимо ВДНХ, мимо памятника рабочему и колхознице все дальше и дальше от центра. Испугавшись, я обратилась к пожилому дяденьке, который сидел за мной и дремал, опершись лбом на свернутый в рулон коврик:

– Извините! А… этот трамвай… он… куда идет?

– О, по-русски понимает! – почему-то обрадовался дяденька. – Ты глянь-ка!

Не знаю, к кому он обращался, наверное, к коврику, но мой жалобный вид дяденьку растрогал, и он объяснил мне подробно, как добраться домой.

Я выскочила на следующей же остановке, перешла, как в тумане, на другую сторону дороги и снова села на трамвай. Когда же вдали показались рабочий и колхозница, у меня в кармане загудел телефон. Эсэмэска от… Ромки!

«Я решил заниматься с тобой, потому что ты выдумываешь всякие полезные штуки». Я даже подпрыгнула на сиденье. Нет, сегодняшний день точно не может быть настоящим! Он мне приснился!

«А главное, – сообразила я, – я же не рассказала Ромке, какая замечательная идея пришла мне сегодня в голову: смотреть кино на исторические темы. Не вместо подготовки, но в дополнение к ней! Это все равно что смотреть фильмы по романам сестер Бронте, которые показывала нам Ольга Сергеевна. Очень помогает!»

Я набрала Ромкин номер, но тут мое внимание привлекла толпа людей за окном. Они обступили памятник, возвышающийся над музеем космонавтики. В руках у каждого было по синему шарику. По чьей-то команде люди отпустили шарики в небо. Их было много, этих синих шаров, целая тысяча, и среди них – один ярко-розовый, огромный, как планета. Это было так красиво…. Я сжала телефон, не в силах оторвать взгляд от синей стаи, которая несла на своих крыльях гигантскую розовую планету.

– Алло? – сказал Ромка, и я вздрогнула.

Потом поднесла трубку к уху и пролепетала:

– Привет… Тут такое… На ВДНХ… Красиво. И вообще.

– Не понял, – сухо ответил Ромка. – Ты получила мою эсэмэску?

– Да! – неожиданно рявкнула я. – И я поняла, почему ты хочешь со мной заниматься! Вовсе не из-за полезных штук! Тебе приятно заниматься с глупой мной, а не с умной Улей!

И тут Ромка захохотал так, что услышали, наверное, даже шарики в небе. Они поднимались все выше и выше, к той звезде, где рождаются гениальные мысли…

После завтрака я достала из шкафа конверт с деньгами.

Так странно было держать в руках эту пачку! Даже не верилось, что я все это заработала сама. «А главное, теперь мне открыты любые возможности! – подумала я. – Могу эти деньги потратить на все, что захочу! Могу отправиться в поход на озеро Байкал. Или вообще собаку купить».

Про собаку – это я, конечно, хватила… Но все равно при мысли о свободе, которую мне давала пачка денег, по спине бежал легкий приятный холодок.

А как приятно было принести эти деньги в класс! Я принесла всю пачку: вдруг нужно будет сдать Беатрис не только деньги на билеты, но и оплатить весь курс? Папа проводил меня до дверей школы.