Люк закрыл глаза, его губы приоткрылись, и он медленно выдохнул.

– Надя, может, вернешься в комнату и отдохнешь? – Он отстранился от нее и улыбнулся ей в ответ. – Мне нужно кое-что сделать, а потом я вернусь. Ладно?

Я отлично понимала, что он знает о моем присутствии, но вовсе не сожалела о том, что подсматриваю, учитывая, сколько раз он подглядывал за нами.

Надя посмотрела туда, где стояла я, ее любопытный взгляд пробежался вверх от самых кончиков моих ног до моего лица, и в ее больших глазах вспыхнуло узнавание. Секунду поколебавшись, она исчезла в комнате.

Люк закрыл за ней дверь и посмотрел на меня. Я была в очередной раз потрясена мудростью его странных лиловых глаз и выражением его лица – словно он был намного, намного старше, чем казался.

– Кто она? – спросила я.

– Ты слышала, как я назвал ее по имени.

– Я не это имела в виду. – Я посмотрела на закрытую дверь. – Я ее помню. Она была в клубе, танцевала на сцене.

Люк склонил голову набок.

– Мне случалось убивать людей только за то, что они смотрели на нее, а ты хочешь знать, кто она?

Люк мог сделать это в мгновение ока, а также мог заставить меня кудахтать, как курица, если бы пожелал, но я все равно хотела знать, какое отношение имеет к нему эта девушка, и я сомневалась, что он действительно хочет этого. По крайней мере, я на это надеялась.

Сунув руки в карманы, он зашагал мне навстречу.

– После всего, что ты видела и слышала, ты все равно хочешь, чтобы я тебе о ней рассказал?

Я скрестила на груди руки.

– Прямо сейчас я хотела бы думать о чем угодно, кроме того, что я только что видела и слышала.

Глядя на меня в течение долгой паузы, Люк прислонился плечом к стене.

– Надя только что приехала сюда из Мэриленда – если быть точнее, из города Хейгерстаун. Когда я оказался на этой базе, мне потребовались кое-какие услуги.

Масштаб услуг, причитавшихся этому парню, был не меньше, чем объем долга у заправского картежника.

– Конечно.

На лице Люка мелькнула усмешка.

– Я знаком с Надей пару лет, мы встретились, когда я впервые посетил Дикую и Зачарованную Западную Вирджинию.[6]Надя сбежала – из дома, где с ней плохо обращались, от отца, от которого можно сойти с ума.

Когда прозвучали эти слова, у меня в голове возник самый худший сценарий развития событий.

– То, о чем ты подумала, даже близко не стоит с тем, что творилось на самом деле. – Голос Люка стал жестким. – Не беспокойся. Он получил по заслугам, причем самым медленным и болезненным способом.

У меня екнуло сердце, когда на лице Люка засветилась холодная, мрачная улыбка. Мне даже не пришлось спрашивать, что он сделал. Я и так знала.

– Когда я ее встретил, она была совсем девочкой, жила на улице, вот я и взял ее к себе. Пэрису это не очень-то понравилось. Она, конечно, человек, но есть в ней что-то… В общем, Надя особенная.

Лицо Люка приобрело мечтательное выражение.

– Она твоя девушка?

Люк сухо рассмеялся.

– Нет. Это было бы слишком большим везением.

Мои брови полезли вверх, а догадка о том, что Люк любит Надю, накрепко засела в моей голове.

Если Люк и прочитал эту мысль, то вида не показал.

– Два с половиной года назад у нее по всему телу стали появляться синяки, она начала быстро уставать, худеть. Это рак крови, табличка с кучей слов, которые ничего не значат. – Глаза Люка сузились. – Это смертельно.

Я закрыла глаза.

– Люк, я… мне так жаль.

– Не говори так, – сказал Люк, и когда я снова посмотрела на него, встретила его прямой взгляд. – У тебя самой умер отец – многие люди умирают от рака. Я это понимаю. Но Надя не умрет.

– Это для нее тебе понадобилась сыворотка «Прометей». – Как только я ее увидела девушку, я сразу соединила два и два. – Люк, говорят, что она не действует на…

– Она действует на некоторые болезни и некоторые формы рака. У «Дедала» не было возможности протестировать лекарство для всех болезней, – перебил меня Люк, и я захлопнула рот. – Сколько бы зла ни совершил «Дедал», там создали и кое-что полезное. И, надеюсь, для их кармы это зачтется им.

Я тоже хотела этого. Я не была знакома с этой девушкой, но, потеряв по той же причине одного родного мне человека и лишившись всякого контакта с мамой, я знала, сколь тяжела будет утрата. И эта боль уже никогда не покинет тебя, а будет вечной тенью следовать за тобой, то усиливаясь, то снова ослабевая.

– Надеюсь, это подействует, – произнесла я наконец.

Люк резко кивнул, а спустя мгновение спросил:

– Так, значит, вы хотите использовать Аэрумов, чтобы сражаться с Лаксенами?

Я моргнула.

– Кажется, вопреки известной пословице всезнайки вообще не стареют?

Люк усмехнулся.

– Никогда.

Признавая свое поражение, я вздохнула.

– Использовать Аэрумов – это уже последнее чертово средство, и ты это знаешь, да?

– Да, это так, – кивнула я. – Но Арчер сказал, что знает кого-то, кому Аэрумы обязаны. Рискну предположить, что это ты, не так ли?

Люк снова засмеялся и прислонился головой к стене – посмотреть со стороны: обыкновенный подросток, который сбежал с урока и болтается в коридоре.

– Да, один из Аэрумов мне обязан. – На его губах заиграла победная ухмылка. – И зовут его Хантер.

* * *

– Хантер?

– Хантер, – вздохнув, повторил Люк.

– Тот засранец, что был у тебя в клубе?

Люк и Кэт нашли меня в нашей комнате, и мне совсем не нравилось, какое направление принимал разговор.

– Гм. – Люк постучал пальцем по щеке и бросил взгляд на Кэт, сидевшую на кровати. – Там было два засранца. Он – один из них. Значит, ты был…

– Забавно, – перебил его я.

– Я так и подумал. – Сверкнув улыбкой, Люк уселся рядом с Кэт. – Ты знаешь выражение – нищим выбирать не приходится?[7]