О логике управления высшего командования (наркома обороны, генштаба) спорят историки уже несколько десятилетий. Но так и осталось непонятным, почему нельзя было рассредоточить авиацию приграничных округов? Зачем надо тащить войсковую артиллерию на полигоны, ведь научить стрелять командира орудия можно из любой пушки аналогичного калибра? Причем к стрельбам достаточно было привлекать только командиров расчета, так как прислуга орудия занята несложным делом – подносом снарядов, перетаскиванием пушки при смене позиции. Почему за полтора года войска на границе не сделали элементарного – не вырыли траншеи, не оборудовали ротные пулеметные точки? Не приготовили батареи минометов, способные накрыть наступающую пехоту противника (а обнаружить и подавить их, в отличие от артиллерийских батарей, очень сложно)? Да, строились укрепрайоны по последнему слову инженерного искусства. Но такие укрепления дороги, их сооружение требует много времени, в силу этого создать по всей линии границы невозможно. Обычные полевые линии обороны показали свою эффективность в Первую мировую. Разбомбить, разрушить снарядами и бомбами тонкую линию траншей сложно, а вырыть их – дело нескольких дней. Никакого отношения к вопросу, кто на кого нападет первым, подобные работы не имели. У политиков свои проблемы, у армии – свои дела. Даже если Сталин думал только о нападении на Германию, все равно одномоментно скрытно сосредоточить многомиллионную армию невозможно. Требуется время для подтягивания сил. И траншеи, окопы, блиндажи прекрасно подходят для скрытного сосредоточения больших масс пехоты на рубеже атаки.

Разумеется, можно легко привести десятки аргументов «против», объясняя невозможность приведение войск в нормальную боеготовность множеством причин. Но точно так же можно объяснить любое поражение, любую пассивность. Для примера возьмем «неожиданное» нападение советских ВВС на финские аэродромы 25 июня 1941 г. В атаке участвовало более 500 самолетов. В последующие дни не меньшее число. В итоге с 25 по 30 июня 1941 г. финнами было сбито 51 бомбардировщик и 20 истребителей, а сами потеряли всего один самолет! И это при том, что советские ВВС имели подавляющее превосходство, а финская авиация располагала исключительно самолетами «устаревших конструкций». Вот что значит заранее привести ВВС в боевую готовность, рассредоточить авиацию и затем, используя зенитную артиллерию и атаки истребителей из засад, набирать очки. Ничто не мешало советскому командованию сделать по уму, как финны.

В иных книгах утверждается, что причина быстрого поражения Красной Армии состояла в том, что она находилась в стадии развертывания и оттого была по существу беззащитна. Этот довод не работает потому, что 120 дивизий, более миллиона солдат, около десяти тысяч танков и десятки тысяч пушек давно уже находились на границе и развертывания не требовали. Требовалось лишь одно – чтобы они выполняли те задачи, для которых предназначались. Однако вооруженные силы оказались в положении «ни войны, ни мира» – войска оказались не готовы ни к нападению, ни к обороне. Налицо некое «вредительство», управленческая дезорганизация. И то был не первый случай «управленческой войны» с собственной страной. Последний по времени подобный парадокс случился 45 лет спустя. Руководству СССР во главе с М.С. Горбачевым, Н.И Рыжковым, А.Н. Яковлевым и Е.К. Лигачевым понадобилось всего три года, чтобы полностью дезорганизовать, а затем парализовать управление в стране. И каждый раз в основе такой «политики» лежали благие намерения, помноженные, однако, на просчеты стратегического характера. Именно это обстоятельство – эффективная борьба руководства с собственной страной во имя великих целей – ставит в тупик историков. Вроде бы надо как-то рационально объяснить такую «политику», но сама иррациональность проблемы ведет к нескончаемым спорам и конструированию самых разнообразных гипотез, в том числе фантастических (деятельность масонов, шпионов, зловредных бюрократов и т. п.). Как объяснить, почему Николай II и его жена всемерно способствовали краху династии, что привело их к гибели, а гибель – к высшему признанию со стороны церкви – объявлению их святыми? Зачем Сталин подставил свое государство и армию, что повлекло за собой тяжелейшую войну, ставшую благодаря этому Великой Отечественной, а Сталин превратился в героя нации? Зачем руководство КПСС обрушило Советский Союз, в то время как китайское в это же время реформами другого типа успешно выводило страну из «казарменного коммунизма»? Получается, в России надо проводить «политику» максимальных издержек, чтобы заслужить благодарную память потомков, которые не знают и знать не хотят, как добиваться побед и свободы без чудовищной платы во имя «самобытной истории» страны, которую «умом не понять»? В попытке ответить на подобные вопросы написаны сотни книг, дано множество вариантов ответов, но прибавило ли это ясности? И главное, есть ли гарантии от повторения подобного в будущем?

Каждый способ управленческой дегенерации отличался от предыдущих и последующих, но все они имели общую генетику. Попробуем показать ее. Тем более что опыт Великой Отечественной войны уникален тем, что творцы великого поражения затем исправили свои ошибки, сотворив великую Победу, что для современной «угасающей» России является важнейшим обстоятельством, внушающим «метафизическую» (надеемся, не призрачную) надежду.

Война редко проходит так, как задумывалось в штабах. Потому говорят: «жизнь сложнее любой схемы». И все-таки одно дело – небольшие отличия задуманного от полученного, другое – полное несовпадение рассчитываемого с действительностью. Начало войны фатально не совпало с советскими планами как в целом, так и в деталях. Предвоенное планирование в Красной Армии, за которое отвечал начальник Генерального штаба Г.К. Жуков, провалилось полностью. Из строевика настоящего штабиста не получилось.

Приведем несколько фактов.

Недалеко от города Новоград-Волынский дислоцировалась 41-я танковая дивизия. 22 июня командующий 5-й армии ее потерял! С ней не было связи, и генерал Потапов посчитал ее уничтоженной авиацией. На самом деле, как описывает эту пропажу свидетель того события маршал К.С. Москаленко, «соответственно мобилизационному плану, она ушла из г. Владимир-Волынского в район г. Ковель, но по пути следования попала в болотистую местность, застряла там и не смогла выполнить поставленную задачу. Командир дивизии полковник П. П. Павлов был за это отстранен от должности» (1, с. 25). Получается, что командующий армией не знал задачи военного времени своих соединений, а командир дивизии в мирное время не смог познакомиться с местностью в силу засекреченности мобилизационного плана. А штабисты, получается, прочертили будущее движение дивизии по административной, а не топографической карте. Чтобы не разбираться в этих «нюансах», комдива Павлова назначили козлом отпущения и тем закрыли дело.

Сам К.С. Москаленко, командовавший в тот момент 1-й противотанковой бригадой, вспоминал, как утром 22 июня он «вскрыл мобилизационный пакет и узнал, что с началом военных действий бригада должна форсированным маршем направиться… на львовское (!) направление в район развертывания 6-й армии» (1, с. 22). Странная задача, учитывая, что львовское направление находилось в сотне километров от места дислокации соединения, и двигаться надо было вдоль фронта. Но путешествовать на юг не пришлось. Раз бригада находилась в расположении 5-й армии, то ее командующий логично рассматривал бригаду как свой резерв. Естественно, он сразу потребовал от Москаленко выдвинуться к границе в полосе его армии навстречу танкам врага. Произошел недолгий спор. К.С. Москаленко подчинился, и 6-я армия осталась без противотанковой бригады. Получается, штабное планирование мирного времени подвело фронты. В то время причину бардака находили быстро: вредительство! И ведь правда похоже! Но раз даже при Сталине дело о непонятной дислокации войск в судебном порядке не поднималось, то и нам придется искать другие объяснения.