Герцог надел на Полю красивую подвеску и вновь притянул её к себе. «Если бы ты знала, звёздочка, как трудно тебя оставлять одну! Как не хочется никуда ехать!» – тихо воскликнул он ей куда-то в макушку, прижимая к себе, как самую драгоценную вазу. У Полины тоже навернулись слёзы. Её покорили искренние эмоции Эрика. Она и не ожидала от этого холодного, высокомерного дракона таких признаний. Но и от себя тоже не ждала такого отклика. Она буквально плавилась под руками милорда, ей хотелось прижаться к нему теснее, чувствовать его запах хвойной смолы и можжевельника, трогать загрубевшие ладони, ласкать губами морщинки у глаз… «Эрик…» – сорвалось с её губ…

Но в этот момент герцог сделал шаг назад, обернулся и с центральной площади Термона в небо взмыл чёрный дракон.

… и это всё, что ты можешь сказать? – услышала Полина конец фразы, входя в кабинет Рордана в ратуше. Хотя теперь это был уже кабинет Конола.

В кабинете находились Рордан, Конол, Крейден и Дэниэл, а напротив них сидела Уна и демонстративно пренебрежительно цедила сквозь зубы какие-то оскорбительные ответы. «Да, что она себе позволяет?! – вскипела Полина. – чуть не угробила мне брата и ни капли раскаяния!» Сила непроизвольно выплеснулась вместе с атакующим жестом. Полина хотела лишь заставить эту наглую девицу замолчать, а получилось…

Тело Уны вытянулось в струнку и теперь она стояла, почтительно склонив голову перед мужчинами. Рот был плотно закрыт и ни одного хулительного слова она не могла произнести. Тело не слушалось Уну. Оставались самостоятельными лишь глаза и ими она обещала Полине все возможные несчастья.

– Я сама слышала, как ты обсуждала с братом передачу ядовитого зелья Райнеру. Я сама видела и слышала, как ты готовила зелье милорду. Мне самой жаловались оборотни на кабальные долги твоему отцу. Мне других обвинителей не надо! Ты, твой отец и твой брат лишаетесь имущества в пользу ближайших родственников. Ты отправляешься в обитель плача до тех пор, пока не изменишься. Твой отец и твой брат арестованы и отправятся в столицу для дальнейшего расследования и наказания. Дэниэл, проверь распоряжение об аресте этих лиц. Я отдала его ещё перед боем твоим гвардейцам. Просто рядом больше никого не было. Извини за своеволие.

Полину немного потряхивало от неожиданно выплеснувшейся силы, и она даже покачнулась, но её тут же поддержала рука Дэниэла, мгновенно оказавшегося рядом.

– Присядь, Поли, – мягко сказал он и помог ей устроиться на стуле. – Я уже знаю о твоём распоряжении. Ребята всё выполнили чётко и эти двое сейчас здесь в подземной камере. Привести?

– Да, Дэн, им нужно объяснить, в чём я их обвиняю.

Во время этого короткого разговора Полина старалась не смотреть на бывшую наложницу, испытывая при этом то ли чувство вины, то ли сожаления. В общем, она была недовольна своей резкой вспышкой и не знала, как сгладить впечатление о себе. Тем более, что свидетелями были несколько мужчин. Полина считала раньше, что нельзя опускаться до личной мести своим противникам, считая такой путь ниже собственного достоинства, а сама сейчас… Что это, если не месть?! Причём месть человеку, который в данный момент не может ответить тем же. Полина расстроилась и переживала, ушла в себя и не заметила тишины в кабинете. Очнулась только от прикосновения брата.

– Поли… Поли, прекращай! Ты всё сделала верно. И ты в своём праве. Этой недостойной женщине, – Конол бросил презрительный взгляд на Уну, – надо ещё поклониться тебе в ноги, что ты не отправила её на каторгу или на казнь. Именно так заканчивают те, кто покушается на жизнь и волю высшей аристократии. Тебе не о чем переживать, Поли. Ты молодец, девочка!

– Да, госпожа управляющая, вы всё сделали правильно, хотя и совсем молоды ещё, – вступил в разговор старый альфа. – Эта семья давно мешает жить стае, но нам, наверное, не хватало решимости призвать их к порядку. А потом появился Райнер и за эти полгода, что он живёт в стае, начался буквально развал наших традиций. Он подбивал нас на протест против новых хозяев поместья, а мы их даже ещё не видели. Он призывал молодняк отделяться от людей и просить покровительства княжества. Он обещал высокую оплату тем, кто вступит в его отряд. Надо было давно поинтересоваться этим полукровкой: зачем сюда приехал, откуда деньги на отряд, если у него нет своего надела? Глупо получилось, госпожа. Хотел тихо досидеть до нового вожака и вот, что вышло…, – покаянно закончил Рордан.

– А я тебе говорил, – ворчливо откликнулся на эту исповедь альфа лис, – надо было собрать совет стаи. Одному, конечно, трудно с такими наглецами бороться, а вместе легче. У нас ведь, госпожа, немного не так, как у людей. У нас есть альфа стаи и он единолично решает все вопросы. И только если проблема касается жизни всех оборотней, тогда собирается совет стаи. В это совет входят альфы всех видов оборотней и всех отдельных стай на территории Мейго. Это большая сила, госпожа и этот недостойный полуволк чуть не получил огромную власть на этих землях.

– Но ведь эти земли всё равно входят в состав поместья герцога? Вы не отдельная территория. Вы живёте на его родовых землях! Какая у него могла быть здесь власть?! – не понимала Полина.

– Именно здесь его власть и была бы над оборотнями. Приказ альфы не подлежит обсуждению, он должен быть выполнен. Получи Райнер эту власть над стаей и герцогу пришлось бы пойти на многие уступки, чтобы сохранить порядок на своих землях.

– Вон оно что…, – невольно поразилась Полина размаху замыслов, и вся жалость к этим существам моментально прошла.

Да, она сорвалась и поступила не очень красиво, но… «Каков был привет, таков бывает и ответ», – философски оправдала она саму себя. Конол, пользуясь тем, что Дэниэл посадил Полину рядом с ним, машинально гладил её руки, посылая волны сочувствия и заботы. Полина успокоилась и когда в кабинет под конвоем Дэна и ещё одного гвардейца ввели Этана Дарема и Кронки Дарема, отца и брата Уны, она уже не сомневалась в правильности выбранного решения. После допроса этих оборотней отправят под конвоем в столицу и в департаменте герцога решат, что с ними делать дальше. Полина предполагала, что здесь может быть ещё не один секрет, поэтому сама судить и наказывать этих оборотней не решилась.

– Этан Дарем, я, Вересова Полина, официально обвиняю вас в подготовке заговора против владельца поместья Мейго Эрика Мартенсона. А также обвиняю вас, вашего сына и вашу дочь в покушении на волю и жизнь герцога Эрика Мартенсона. Поскольку дела высшей аристократии решаются королевским дознанием, вы все будете отправлены в столицу, где будет проведено расследование и назначено королевское наказание. Что касается нападения Уны на меня лично с использованием змейки чанди, то я с разрешения милорда приговорила вашу дочь Уну к поселению в обитель плача. Оттуда она выйдет только если исправится. Королевские дознаватели могут согласиться с моим решением, но могут и изменить его в сторону ужесточения. Вам понятно обвинение?

– Обвинение понятно, но я с ним не согласен, госпожа управляющая, – учтиво и даже как-то мирно ответил отец Уны. – Мои дети ни в чём не виноваты. Уна хотела всего лишь вернуть любовь мужчины. Разве это запрещено? А брат хотел помочь сестре, видя, как страдает её сердце. Разве ваш брат сделал бы по-другому? – нагло уставился на Полю этот манипулятор.