А вот для обозначения незаконченности высказывания ставится многоточие.

– Но поймите, Анна, поймите… – проговорил он вполголоса, торопясь. – Умоляю вас, поймите… (А. П. Чехов. «Дама с собачкой»)

– Я? Я недавно, я вчера… нынче то есть… приехал, – отвечал Лёвин, не вдруг от волнения поняв её вопрос (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

А по мне – одно из двух: многоточие означает либо недосказанность, либо недодуманность. Это определенно зависит от психологического состояния человека. С обилием многоточий часто пишут люди, находящиеся в депрессии. Они как бы подчеркивают многоточием фразы, несущие для них особую смысловую нагрузку. А ещё многоточие может выражать неуверенность. Или просто у человека может быть такой «фирменный стиль».

Никого не хочется обижать, но изложение мыслей бессвязными короткими предложениями с обилием многоточий или большими длинными предложениями, разделёнными многоточиями, в психиатрии называют «шизофренической пунктуацией».

Характерно, что в художественном тексте можно встретить многоточия гораздо чаще, чем в нехудожественной литературе. Дело в том, что многоточия в конце предложения означают незаконченность мысли, а авторы научных статей не могут себе позволить подобное.

Есть мнения о многоточии крайне негативные:

Но есть и другие:

А ещё в конце предложения бывают комбинации многоточия с вопросительным или восклицательным знаком. В этих случаях они объединяются, и используется точка вопросительного или восклицательного знака.

– Да! Ещё бы! Тебе везёт!.. У тебя все самые лучшие гости. Ты с ними делаешь, что хочешь, а у меня всё – либо старики, либо грудные младенцы. Не везёт мне. Одни сопливые, другие желторотые (А. И. Куприн. «Яма»).

– Долли, что я могу сказать?… Одно: прости, прости… Вспомни, разве девять лет жизни не могут искупить минуты, минуты… (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»)

Тире между подлежащим и сказуемым ставится:

– при нулевой связке, то есть при отсутствии глагола-связки;

Я ждал, что, как сюрприз, распустится во мне новое приятное чувство. И вдруг вместо этого – гадливость, жалость… (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»)

– если перед сказуемым стоят слова «это», «вот», «значит».

Эти люди делают неверности, но свой домашний очаг и жена – это для них святыня (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

В большинстве иных случаев тире между подлежащим и сказуемым не ставится. В частности, тире не ставится, если перед сказуемым стоит отрицательная частица «не».

Неблагодарность не порок, а добродетель гордой души (Маркиз де Сад. «Злоключения добродетели»).

Также тире между подлежащим и сказуемым не ставится, если в роли связки используются сравнительные союзы «как», «будто», «словно», «точно» и др.

– Ты всегда после этого точно из бани, – сказал Петрицкий (Л. Н. Толстой. «Анна Каренина»).

И дивно было: девушка будто весёлая, а этак поёт? Век бы её слушал (Е. И. Замятин. «Африка»).

Кругом не шелохнётся, только листва вверху над головами словно река в половодье шумит (А. И. Эртель. «Полоумный»).

Если же в подобных случаях тире всё же ставится, то его можно рассматривать как авторское. Автору ведь многое простительно. У него любой герой, любая буква, любой знак препинания – это, так или иначе, слепок авторского мировоззрения.

Советский Союз не был нищим, он был бедным. Бедность – не порок, нищета – порок (М. Л. Шевченко. «Сквозь мутное время»).

Мы не будем тут уходить слишком далеко в филологические дебри.

Филологи, как говорил С. Д. Довлатов (в отличие от критиков, которые смотрят на литературу изнутри), смотрят на неё с ближайшей колокольни. Их дебри ещё страшнее, чем дебри представителей точных наук, и всё потому, что филология занимает первое место среди неточных наук. В этих дебрях заблудиться – элементарно просто.

Добавим лишь, что ещё бывает так называемое «интонационное тире», которое ставится в месте распадения предложения на словесные группы.

Любой человек имеет право на глупость – против этого нельзя возражать, но этим правом надо пользоваться с некоторой умеренностью (Карл Людвиг Бёрне. «Афоризмы»).

А ещё бывает соединительное тире, которое ставится между словами для обозначения некоего пространства, количества или отрезка времени.

Поезд Москва – Петербург неожиданно дёрнулся, заскрежетал длинным железным телом и остановился (Н. И. Леонов. «Мщение справедливо»).

Наученные горьким опытом столкновений с партизанами во Франции в 1870–1871 годах, они с маниакальной настойчивостью и в нарушение всех военных законов пытались предотвратить аналогичную угрозу в 1914 году (Макс Хейстингс. «Первая мировая война: катастрофа 1914 года»).

Соединительное тире также ставится между именами собственными, совокупность которых является каким-нибудь названием: закон Ломоносова – Лавуазье, пакт Молотова – Риббентропа, матч Карпов – Каспаров и т. д.

Дефис практически никогда не отбивается пробелами, а вот тире отбивается пробелами. Так что если вы напишете «закон Ломоносова-Лавуазье», то у вас получится закон человека с такой несуществующей двойной фамилией.