Кто-то вывез его, хотел сказать Харламов, да промолчал. Тот, кому он позвонил.

– Номер его телефона помнишь?

– Да. – Зинка продиктовала номер сотового, с которого Коля ей постоянно звонил. – Его теперь и Рогов пробивает. Тоже номер срисовал. Может, вперед вас вычислит Колиного убийцу. Опоздаешь, начальник…

И ее мерзкая морда довольно оскалилась.

Валера Незнамов пробил все телефонные вызовы с номера, который продиктовала Зинаида Смолина. Звонков было немного, в основном ей и Рогову.

– Но вот два звоночка он сделал прямо в ночь своей гибели, Вадим. – Валера положил ему на стол распечатку.

– Кому звонил, отследить не удалось?

– Один телефон зарегистрирован на ныне покойную Нину Тимофеевну Сидорову, так что… – Валера поправил на переносице стильные очки, положил руку на плечо Харламову. – В настоящий момент телефон отключен, но будь уверен, если тот включится, мы сразу его засечем. Второй тоже на покойника. И тоже выключен. Будем надеяться.

– Будем надеяться, будем надеяться… А что с номерами машины? С теми, что…

– Понял я. – Валера достал откуда-то из-за спины вчетверо сложенный лист. – Автомобиль принадлежит некоему гражданину… За день до этого и следующие три этот гражданин по месту своей регистрации отсутствовал по причине госпитализации. Аппендицит вырезали дядечке. Машина была припаркована во дворе его дома. Дом многоэтажный. Никто даже ухом не повел, когда машину вскрывали. Тем более что сигналка там фигня.

– А ее вскрывали?

– Так точно! Торпеду покорежили, провода выбрали, чтобы завести машинку, завели, в наш город на ней съездили и… и назад ее поставили. Илья уже говорил с хозяином, – объяснил Незнамов. – Дядечка из больнички вернулся, машина на месте, а торпеда развороченная. Он, разумеется, в полицию заявил. Приехали, отпечатки сняли, заявление приняли и…

– И?

– И воз и ныне там! Никто не собирается этим заниматься. Вадим, ну ты же сам мент и понимаешь, тачка на месте, чё дяде надо-то! – фыркнул Валера, посмотрев на Харламова сверху вниз. – А то, что имеются повреждения, так это… Извини меня, он, может, сам все раскурочил, а потом заявил, чтобы страховку получить.

– А машина застрахована?

– Так точно, капитан.

– И поэтому коллеги даже пальцем не шевельнули?

– Так точно, капитан! – Валера улыбнулся. – Но Илья их попросил пальчики через базу прогнать. Убедительно попросил. Обещали завтра… Может быть…

– К черту! Я туда поеду сам. Иначе это затянется. Сколько езды от нас до них?

– Ну-у… При хорошей погоде и хорошей скорости часа три, не больше.

– Еще раз напомни мне город.

Харламов в телефоне включил программу, чтобы проложить путь. Незнамов назвал, он забил название. Незнамов уже на пороге его кабинета уточнил:

– Это пригород областного центра, Вадик. Когда областной центр застроили, границы почти стерлись. Смотри, не заблудись…

Никогда еще он так не радовался тому, что дом полон голосов, как сегодня. Родители вернулись – веселые, загорелые, отдохнувшие, с подарками. И даже на стукачество бабы Нюры не обратили никакого внимания, когда та наболтала им прямо у подъезда о том, что Вовка прогуливал школу и все время вокруг него крутились какие-то сомнительные личности.

– Разберемся, Анна Иванна, – пообещал отец и, кажется, тут же забыл о своем обещании.

Во всяком случае, уже три часа прошло, как они вошли в квартиру, а он ни гу-гу. Мать так вообще прослезилась, обнаружив тщательно прибранную квартиру и приготовленный Вовкой праздничный обед.

– Сыночек! – ахнула она, увидев салат и запеченную в духовке курицу с картошкой. – Это все ты?!

– Я.

Мать кинулась его целовать. Он сдержанно улыбался, стараясь казаться взрослым и авторитетным, но рот настырно разъезжался в счастливой улыбке. Родители дома! Теперь ему нечего бояться странных шорохов по ночам. Незачем оставлять включенным свет в ванной, потому что темнота его начала угнетать с некоторых пор. Незачем осматривать улицу с балкона прежде, чем выйти из дома.

Родители дома! Это классно!

– Ма, а я ведь и правда вчера и позавчера в школу не ходил, – признался он за обедом. – Убирался, мыл все, даже постирал и погладил.

– А ты вообще-то ходил? – удивились родители. – Ты же нам условие поставил перед отъездом, что мы летим, ты в школу не ходишь.

– Ходил, – признался Вовка, правда, не сказал, по какой причине. – И даже хорошие оценки заработал.

– Нет, мать, ну, молодец! И курица… – Отец щелкнул пальцем по хрустящей корочке на курином крылышке. – Выше всяких похвал. Мать так не умеет, Вовка. Здорово. Молодец!

– И убрал, и постирал, и погладил, и приготовил, – перечисляла мать с лукавой улыбкой и вдруг добавила: – Вот курить бы еще бросил, тогда вообще молодец.

– Это точно, – крякнул досадливо отец.

– Вы… Вы знали? – Вовкины щеки густо покраснели.

– А то! Все твои тайники на балконе обшарили давно. Все знали. Решили не говорить, думали, перерастет. Не дурак же совсем здоровье гробить, – пробубнил отец с набитым ртом. – Не бросил?

– Бросил, – честно признался Вовка. – Надоело. Изо рта вонь, в голове бухает.

– Ну вот, мать, я же говорил, перерастет. А ты плакать!

Отец улыбался так тепло, мать так нежно гладила его по голове, и от этого было так щемяще здорово, что он едва не прослушал самую главную новость, которую ему сообщили родители.

– Что, что, что вы мне решили подарить?!

Он вытаращился на родителей, боясь, что это лишь сон, что сейчас проснется, и обещанный новенький компьютер, который они собираются поехать сейчас покупать, так и останется мечтой.

– Мы так решили. Загадали, когда на отдыхе были, что если не подведешь нас, купим. Если подведешь, то ни хрена не получишь. Для начала дневник все же покажи…

Оценками родители остались довольны, тут же принялись планировать его дальнейшее обучение. Спорили, шумели, хохотали, подсчитывали. За компьютером поехали сразу после семейного обеда. Долго выбирали, долго бродили потом по гипермаркету, зашли в кафетерий и просидели там почти час, шумно празднуя возвращение и обмывая покупку бесконечными чашками кофе и безалкогольными коктейлями.

Так было здорово, так беззаботно, весело, как не было с детства, когда он еще совсем маленьким цеплялся за материнский подол и просился с отцом, едва тот собирался выйти из дома. Потом подрос, с чего-то стал называть своих родителей родаками, считать их немодными, несовременными, почти ненужными. А с ними так здорово!..

Домой вернулись под вечер. Мать сразу принялась что-то стряпать на кухне, отец привычно уткнулся в телевизор, звонил кому-то, хвалился. Вовка с новеньким компом скрылся в своей комнате – изучать, устанавливать программы. Через час запахло пирогами, мать зычно позвала пить чай. И только они расселись за столом – счастливые, улыбающиеся, довольные друг другом, как в дверь позвонили.