Френсис Хоксбери, графиня Ротермир, поздравила Джеймса и обратилась к новобрачной.

– Ну а теперь, когда вы сумели накинуть на него уздечку, дорогая, – объявила она, легонько похлопав ее по плечу, – покажите ему, кто хозяин, когда он начнет брыкаться, а потом правьте бархатной ручкой в железной перчатке.

– Джеймс, – вмешался подошедший Маркус, – вижу, тебя уже сравнивают с норовистым жеребцом.

– И это очень ему идет, – заметила Джесси, улыбаясь графине Ротермир.

– Я буду кусать ее за шею, чтобы держать в повиновении, – объявил Джеймс, – а возможно, и отвешу ей легонький шлепок по крупу, чтобы она шла в том направлении, какое укажу я.

– Вы оба просто невыносимы, – рассмеялась Дачесс. – Однако все закончилось благополучно; епископ уже поглядывает на бутылку шампанского, а Баджер приготовил свадебный обед, после которого все гости будут молить дать им приют в нашем доме.

– Все-таки удивительно, как вы ухитряетесь оставаться такими худыми, – покачала головой Джесси.

– Это все проклятая узда, – пожаловался Маркус. – Я лягаюсь и лягаюсь в попытке добраться до Дачесс, но она лишь улыбается и приказывает мне скакать дальше, утверждая, что некоторые ограничения полезны э-э-э... Для определенных органов моего тела.

За здоровье новобрачных было провозглашено немало слов. Наконец Джеймс поглядел на жену и присвистнул:

– Да ты пьяна, Джесси! Признайся, ты никогда не пила вина, верно?

Джесси икнула и попросила еще один бокал.

– О Господи, – охнула Дачесс. – Ты все еще собираешься отправиться в Кендлторп на ночь, Джеймс?

– Да. Я хочу домой.

– Пойдем, Джесси, – попросила Дачесс ангельским голоском, которому никто не мог сопротивляться, и повела новобрачную наверх.

Поскольку они должны были ехать верхом, Дачесс и Мэгги помогли ей переодеться в роскошную амазонку, заказанную самой графиней, цвета обработанного золота с более темной отделкой на плечах и по подолу. Удивительный оттенок придавал коже смуглое сияние, а волосам – отблеск великолепного заката.

Когда Джесси была одета и Мэгги любовно поправила последний «ручеек», Дачесс прикрепила к ее волосам крошечный цилиндр и отступила. Выкрашенное в желтый цвет страусовое перо красиво обрамляло щеку.

– Вы прекрасны.

– А что, если Джеймс скажет, что я похожа на потаскуху? – встревожилась Джесси. Действие двух бокалов шампанского давно выветрилось.

– В таком случае он просто идиот. А если он будет вести себя как идиот, – посоветовала Мэгги, – возьмите и укусите его. Мужчинам нравятся любовные укусы, исправительные укусы, как я их называю. Дорогой Самсон мурлычет, как мерзкая ободранная кошка его светлости, когда я прихватываю зубами его за плечо, а потом...

Дачесс тактично откашлялась.

– Мэгги, ты не посмотришь, готов ли Джеймс к отъезду?

Мэгги, которой нельзя было отказать в сообразительности, подмигнула Джесси и вышла, бросив на ходу:

– Вы выглядите ослепительно, Джесси. Вне всякого сомнения. Я хочу, чтобы вы смотрели на мужчин, пока будете спускаться вниз. Увидите, каждый будет страдать от приступа острой похоти, стоит им лишь бросить на вас взгляд.

– Это правда, – подтвердила Дачесс, как только Мэгги очутилась за порогом. – Ну, Джесси, вы хотите о чем-то спросить меня?

– Спросить? Ах, да, насчет постели?

– Совершенно верно. Считайте меня старшей сестрой и ничего не стесняйтесь.

– По-моему, я все знаю, Дачесс. В конце концов, я росла вместе с лошадьми, Джеймс зайдет мне за спину, приподнимется и воткнет в меня эту штуку. Вот и все.

Дачесс очаровательно улыбнулась.

– Что же, возможно, вас ждет сюрприз. Но можете поверить, Джеймс все сделает как надо.

– Конечно.

Джесси отвернулась, подошла к окнам и уставилась на широкий восточный газон. Интересно, куда подевались Фред и Клоринда сегодня, в день ее свадьбы.

– Он был женат раньше. И все знает о женщинах, – тихо пробормотала она.

– Джесси? Это вас тревожит?

Джесси взмахнула рукой, словно пытаясь отогнать неприятные мысли, и снова повернулась лицом к Дачесс.

– Нет, это глупо. Я только сейчас об этом подумала. Просто, если у него уже была жена, ему известно обо всем больше, чем мне. Она была красивой, Дачесс?

– Алисия? Д-да... в общем, красива. Очень маленькая, с золотистыми волосами, как у ангелов на картинах, и самыми синими глазами на свете. Но довольно о ней. Бедняжка умерла давным-давно. Трагедия, конечно, но что общего это имеет с вами, Джесси?

– Она помогала Джеймсу в Кендлторпе?

– Если вы имеете в виду, помогала ли она ему объезжать лошадей и чистить стойла, ей это даже в голову не приходило.

– Она просто сидела в гостиной и разливала чай? Не ездила верхом и не участвовала в скачках? – с таким ужасом спросила Джесси, что Дачесс невольно улыбнулась.

– Забудьте о ней. Ну а теперь посмотрим, готов ли ваш муж к отъезду.

Епископ Йоркский воззрился на Джесси, словно та была экзотической птичкой, залетевшей в Чейз-парк неведомо откуда. Возможно, после такого количества шампанского он даже не узнал в ней новобрачную.

– Полагаю, – звучно произнес он, – этот золотистый костюм для верховой езды сшит по американской моде? Но одобрила ли ее милость столь нетрадиционный покрой?

– Одобрила, – поспешно вставила Дачесс и, взяв Джесси за руку, поскорее оттащила прочь. Новобрачная попрощалась с гостями и умоляюще поглядела на хозяйку.

– Вы очень хорошо отнеслись ко мне, хотя я этого не заслужила. Могу я иногда видеться с Чарльзом и Энтони?

– В любое время, – ответил подоспевший граф, обнимая Джесси. – Кстати, эти чертовы зануды, именуемые нашими слугами, ждут на крыльце, чтобы пожелать вам счастья.

– Да, пойдем, Джесси, – попросил Джеймс и, взяв ее затянутую в перчатку руку, повел к огромным массивным дверям, ведущим к истертым десятками ног каменным ступенькам, на которых уже стояли все четверо «зануд» с широкими улыбками на лицах.

Баджер вручил Джеймсу огромную закрытую салфеткой корзину.

– Я положил вам несколько бараньих котлет, огурцы, немного яблочного пудинга и ваше любимое блюдо, вареную телячью ножку. Вам, конечно, захочется пить, так что я сунул туда и шампанское. Оно очень холодное. Выпейте его поскорее.

– А это склянка с кремом для вас, Джесси, – перебила его Мэгги. – Не забывайте, теперь вы не можете накладывать его перед сном, иначе муж начнет либо смеяться, либо плакать, в зависимости от настроения.

– Я хочу подарить вам серьги, Джесси, – объявил Самсон. – Моя Мэгги заверяет, что они будут исключительно смотреться в ваших крохотных ушках.