– Непонятно, чем он занимается. – Стефан чувствовал себя одновременно разочарованным и чертовски злым. – Ведь и так ясно, что авария была.

– Извините, герр Шумахер. – Питер в отличие от остальных выглядел необычайно довольным. – Но это важно. То, что вы читаете сейчас, – журналистское расследование. И его ценность не в том, чтобы пересказать вам известные факты, а в том, чтобы доказать всему миру, что ни вы, и никто другой не занимается фальсификацией. Это даже лучше, чем судебное решение. Если он напишет статью, ее наверняка опубликуют крупные издания – он же известный журналист.

Для второй части Кляйн создал отдельную подборку.

Здесь все началось с родного Шпильберга. Он не поленился и целую неделю рыскал по городку, встречаясь с самыми разными людьми. Похоже, этот парень умел как спрашивать, так и слушать. И снова спрашивать, докапываясь до сути.

В конце концов из многих «все говорят» появилось имя. Стефан аж подпрыгнул, прочитав, что стрелки сошлись на Йоргене Линде.

– Идиот! – обозвал он себя в сердцах. – Мог бы и сам догадаться.

По правде сказать, в глубине души он не раз вспоминал сцену в ангаре недобрым словом, но окончательно в вероломство бывшего директора не верил. Теперь же он держал в руках все доказательства, включая интервью старого директора Карстена, резко критиковавшего спонсоров за выбор руководства.

Достоверность материалов не вызывала никаких сомнений, а форма подачи была настолько резкой и современной, что ведущие издания не только Германии и Австрии, а то и других европейских стран должны были оторвать их с руками.

Действительно, скандальный материал прокатился по всем СМИ, вызвав в обществе резонанс, а в профессиональных кругах – интерес.

Вот теперь в центр реабилитации стали поступать первые заявки.

К тому же мэрия Шпильберга наконец сообразила, что появился шанс исправить ситуацию и вернуть городку доброе имя. В кратчайшие сроки после публикации на центральной площади появился барельеф, на котором художник весьма схематично изобразил спасение ребенка, как он себе это представлял. О художественной ценности произведения можно было спорить, но для Стефана важным было то, что его родители теперь снова ходят по родной деревне с высоко поднятой головой. Доброе имя есть доброе имя.

К тому же дополнительный информационный повод стал, как ни странно, последней песчинкой, вызвавшей целую лавину обращений за помощью. С этой минуты пелена недоверия полностью развеялась, уступив место надежде на выздоровление. Заявки поступали со всего мира – оставалось только тихо радоваться, что успели вовремя подготовить команду интернов.

Стефан уставал как собака, давая бесчисленные интервью и участвуя во всевозможных ток-шоу, но он точно знал, во имя чего работает. Рядом с клиникой пришлось немедленно оборудовать учебный центр, где врачи из самых разных уголков мира осваивали новые данные, чтобы ввести технологию регенерации по всей планете.

Первая часть миссии выполнялась успешно.

Что касается строительства корабля, то отчеты Влада не оставляли никаких сомнений: работа движется в правильном направлении.

Вот теперь можно было, наконец, заняться возвратом долгов спонсорам, ждавшим своего «эликсира молодости».

Разумеется, никаким эликсиром дело не пахло.

Зато созданные по инопланетным чертежам конструкции уже стояли на своих местах в закрытом от посторонних блоке центра. Дополнительную безопасность обещали развешенные по всем углам надписи с требованиями повышенной стерильности, а также объявления об осторожности при пользовании электроприборами.

В отличие от врачей и небольшого количества пациентов, нуждавшихся в регенерации, этой публике требовались полная секретность и безопасность. Вот тут Ханс, то и дело поминая своего дедушку-сапера, потрудился на славу. Системе безопасности мог позавидовать любой правительственный институт. К тому же система переходов позволяла каждому из постояльцев передвигаться по своему маршруту, не пересекаясь ни с кем, кроме приставленного лично к нему специалиста. Даже медицинские карты, и те подлежали обязательной шифровке, чтобы, не дай бог, ни единая живая душа не узнала, кто из сильных мира сего вздумал омолаживаться.

При запуске этой части проекта Карло переживал, как ребенок. Никогда еще Стефан не видел, чтобы у партнера дрожали руки. Впрочем, признаться честно, Стефан и сам ни за что не хотел бы оказаться лицом к лицу с кем-либо из этой публики. Особенно если бы что-то пошло не так. Карло рисковал жизнью. Причина для волнения более чем уважительная.

К счастью, оказалось, что волноваться не о чем. Приборы работали, и процедуры явно шли пациентам на пользу. В течение двух лет все долговые обязательства компании перед спонсорами оказались полностью выполненными. В целях сохранения секретности оплата процедур принималась как пожертвование на медицинские исследования. Проект обретал финансовую самостоятельность.

Все были довольны. Даже финансовые органы, пристально следящие за столь блистательным взлетом молодого предприятия, не имели ни малейших претензий. Но едва партнеры уверовали, что все будет идти гладко и дальше, как грянул гром.

Курок нажал один из папарацци, неутомимо преследующих любого, кто занимает достаточно видное положение в обществе, будь то политик, финансовый магнат или поп-звезда. Именно с подачи престарелой звезды, весьма озабоченной сохранением молодости, и завертелось чудовищное колесо скандалов и разбирательств, по сравнению с которыми история в родном городке Стефана стала казаться доброй рождественской сказкой.

Все началось с того, что в прессе разразился спор: накачалась звезда-имярек ботоксом или сделала пластику. Рассчитывались дни, необходимые для восстановления после операции, дней не хватало, и спор решался в пользу ботокса. Затем полемика возобновлялась: уж слишком живой оставалась мимика звезды, ботокс таких эффектов не давал. «Что же он сделал?» Вопрос обсасывался в прессе так и эдак, сама звезда смотрела загадочно и радовалась неутихающему интересу к собственной персоне. Никто даже не насторожился.

А следовало бы.

Потому что кому-то из дотошной журналистской братии пришла на ум гениальная идея отследить перемещения звезды за последние несколько месяцев. Так Центр регенерации впервые попал в поле зрения прессы как организация, занимающаяся не только восстановлением поломанных рук, ног и прочих костей. «Здесь происходит что-то еще», – сделал вывод автор заметки, вскользь промелькнувшей в прессе на фоне новостей о беженцах, заполонивших Европу, и о политических бурях, то и дело сотрясающих общественность.

«Разумеется, здесь происходит что-то еще», – подумал каждый, кто имел право свободно ходить по закрытым коридорам. Еще бы не происходило! Инопланетная технология совершила подлинный переворот в медицине. Внешне все выглядело очень и очень просто: при первичном обследовании у пациента брали его собственные клетки. И с этого момента он сам, по сути, становился донором своих же органов. Ибо клетки эти, соответствующим образом выращенные в инопланетных чудо-инкубаторах, возвращались к пациенту, полностью приживаясь там, где было необходимо, будь то печень или лицевые мышцы и кожа. Процедуры не занимали много времени – от силы несколько дней, чтобы убедиться, что все идет как надо. Затем пациент вновь возвращался к привычной жизни. А прижившиеся клетки плавно и постепенно делали свое дело, омолаживая тело.