Нос вскочил и пнул ее ногой, попал, сделал еще шаг, замахиваясь, но рука Гунявого вцепилась ему в плечо и рванула назад. Ботинок просвистел рядом с лицом Белки…

– Отвали! – приказал Гунявый, оттаскивая Носа от пленницы. – Остынь, чувак!

Теперь он тоже появился в свете факела, давая Белке рассмотреть себя.

Гунявый выглядел гораздо старше Носа, его встреча с Беспощадным была близка – широкое лицо, массивный нос, смуглая кожа.

Он пихнул оскаленного товарища в грудь и стал между ним и Белкой.

– Отвали, Нос! Он уже почти тут! Хочешь неприятностей?

– Я убью эту суку, – прорычал Нос, размахивая окровавленной ладонью. – Она мне чуть палец не отгрызла!

– Так! – сказал Гунявый сурово. – Пасть захлопни! Руку ему прокусили! А ты не суй, куда не надо! Нам приказано живой и целой! Или ты, удолбыш, хочешь прогуляться по небу?

Там, где по расчетам Белки должна была находиться лестница, запрыгало неровное факельное пламя, забубнили голоса, подошвы шаркали о бетон…

– Пасть закрыл! – повторил Гунявый и повернулся к Белке. – Так! Сейчас ты будешь говорить с Вождем, герла. Попробуешь тявкать на него – вырву тебе зубы. Я не Нос, пугать не буду. Сказал, что вырву – и вырву. Так что Вождь будет спрашивать, а ты, сука, отвечай. И отвечай правду, если не хочешь слетать вниз с петлей на шее после прогулки по доске! Всосала рулзы? Или повторить?

Белка молча кивнула в ответ, облизывая окровавленные губы.

Гунявый был однозначно опаснее Носа в бою, но здесь именно Нос для нее был просто смертельно опасен. Он больной, как Сунь-Вынь, а, может, еще хуже. Пока Гунявый не дает Носу разгуляться, злить его себе дороже – надо сделать вид, что подчиняешься, и ждать момента для атаки. Белка была уверена, что чокнутому Носу она сможет перерезать глотку в два счета, а вот Гунявый… Гунявый, пожалуй, может перерезать глотку ей. Силой и скоростью такого кабана не взять – нужна хитрость и внезапность.

На этаже стало значительно светлее. Вождя сопровождали трое с ярко пылающими факелами и тьма спряталась в густые тени по углам. Гунявый и Нос отступили в сторону, почтительно склонив головы, но прежде чем спрятать глаза, Нос бросил в сторону Белки ненавидящий взгляд, не суливший ей ничего хорошего.

Вождь остановился перед Белкой и молча принялся ее рассматривать. Белка тоже молчала, разглядывая гостя и его свиту.

* * *

Теперь, когда факелы ярко освещали этаж соседнего здания, Книжник чувствовал себя почти счастливым. Он опустил бинокль и невольно заулыбался. Причин для радости было две – Белка была жива и он знал, где ее держат.

Но были причины и для огорчения.

Между зданием, на котором расположился Книжник, и зданием, в котором сейчас была Белка, раскинулось три квартала – дома здесь неплохо сохранились, хотя здешние обитатели предпочитали жить на несколько блоков восточнее, не у самой реки. И, хотя башня, приспособленная племенем Тауна под тюрьму и пост смотрецов, была ниже дома, в котором сейчас был Тим, минимум вдвое, и охранялась так себе, Книжник и предположить не мог, как в нее пробраться.

Он снова посмотрел в окуляр своего устройства.

Белка по-прежнему сидела у стены, явно связанная по рукам и ногам, а кто-то из племени Сити стоял перед ней, частично перекрывая обзор. Кто-то важный. Один из охранников шагнул к ней, нагнулся и…

Белка завалилась на бок от удара, но ее тут же рывком подняли с пола. Книжник видел, как кровь из разбитого носа заливает Белке рот и подбородок. Он был готов заорать от злобы и бессилия, но крик превратился в рычание. Стрелять с этого расстояния было бессмысленно, орать угрозы – глупо. Книжник сунул монокуляр в рюкзак и встал, сжимая до белых костяшек цевье автомата. Без оптики он видел только свет на этаже, уловить движения с такого расстояния он не мог. Тим стоял у самого ограждения, подставив лицо ночному прохладному ветру. Лицо горело, словно под лучами солнца, и на лбу высыхала выступившая испарина. Сказать, что Книжнику было страшно – это ничего не сказать. Страх скрутил желудок в комок и мял сердце ледяными ладонями. Тим понял, что делать. Он старался не думать о том, что предстоит, потому что боялся собственной трусости. Он несколько раз сжал клавишу механического фонаря, разгоняя динамо-машинку – звук успокаивал, свет овалом падал на пыльные щербатые ступени. Подсвечивая себе дорогу жужжащим фонариком, Книжник зашагал вниз по лестнице.

* * *

Больно Белке не было, а вот дышать стало трудно – текло из носа обильно, сбегало по подбородку и капало на грудь. Во рту стало солоно и горячо, пришлось сплюнуть. Плевок вышел живописным: большая красная клякса на серой пыли, покрывавшей пол.

– Ну? – спросила она. – И зачем?

Вождь Тауна стоял перед ней, разглядывая пленницу и теребил свою редкую бороденку. На лице его не было эмоций, во взгляде – любопытства. Он рассматривал ее, как охотник рассматривает дичь, выбирая место, куда выстрелить, чтобы убить наповал. Молчал, изредка отрываясь о клока рыжеватых волос на подбородке, и трогал себя за остатки уха, похожие на растоптанную улитку.

За его спиной маячили фигуры Гунявого, Носа и еще нескольких здоровяков с оружием. Но Белка обратила внимание не на них – еще один гость подпирал колонну чуть поодаль: низкорослый, с умело татуированным в три краски лицом и выбритой клином круглой головой. Одет татуированный был не в черный комбинезон солдата, а в странную хламиду, несколько истрепанную, но сохранившую некую ритуальную нарядность.

Жрец. Однозначно – жрец. Шаманов и жрецов Белка узнавала с полувзгляда, было в них что-то, указывающее на профессию, что-то помимо одежды. Он наблюдал. Не смотрел, а именно наблюдал – морда у него при этом была грустная, казалось, что он вот-вот заплачет.

– Как тебя зовут?

– Обязательно было лупить меня по лицу? – спросила Белка. – Просто так спросить не мог?

И снова сплюнула кровью, целясь в ботинки вождя.

Бэнц!

На этот раз прилетело ладонью в ухо, и Белка на несколько секунд оглохла.

От удара перед глазами вспыхнул сноп искр, и, падая на бок, она инстинктивно постаралась не приложиться виском о бетонную плиту. Белка лишь ободрала щеку, но это, по сравнению с тем, что надвигалось, было самым мелким из зол.

Ее снова подняли и посадили вертикально.

– Теперь сообразила? – осведомился вождь. – Отвечать будешь, когда я прикажу. Спрашивать, когда я разрешу. Как тебя зовут?

Хотелось показать ему средний палец, но руки были скованы за спиной прочной пластиковой лентой.

– Белка, – сказала она. – И что? Много это тебе дало?

– Откуда ты? – спросил вождь.

– Ниоткуда.

Вождь повел головой и Белку снова ударили, на этот раз по другому уху.

– Тебя будут бить, пока ты не усвоишь правило: если я тебя спрашиваю – ты должна ответить.