Хантер как раз входил в большой зал с двумя чашками кофе и влажным посудным полотенцем. Джемма, закутанная в одеяло от шеи до пяток, села за один из столов и положила свернутое голубое платье на скамейку.

– Держите. – Хантер протянул ей полотенце и, пока она обтирала себе лицо и руки, уселся за стол напротив нее.

– Все не так плохо, как я думала, – сказала Джемма, избегая встречаться с ним взглядом. – Больше всего платье испачкано спереди, а сзади только немного, там, где я шлепнулась в грязь. Но оно не пропиталось насквозь.

Хантер подвинул к ней через стол чашку кофе. Джемма отложила в сторону полотенце и обхватила чашку обеими ладонями.

– Я рад, что наконец-то мы остались наедине. Нам нужно поговорить, – сказал он.

– Я обязательно извинюсь перед Нетти…

– Я знаю. – Хантер вытянул вперед ноги, скрестив лодыжки.

Джемма понимала, что ощущение тепла и уюта, которое она испытывала сейчас, ей не сохранить. Она здесь всего лишь временная гостья. Осторожно отхлебнув горячего кофе из чашки, она терпеливо ждала, когда Хантер нарушит молчание и заговорит.

– Я принял решение, – сказал он.

Джемма отхлебнула еще один глоток, вопросительно глядя на него поверх края чашки, и ждала продолжения.

– Учитывая сложившиеся обстоятельства, я думаю, что лучше вам задержаться здесь еще на пару недель. Я тоже никуда не уеду, пока все не выяснится.

– Выяснится?

– Пока вы не убедитесь наверняка, что не носите ребенка.

Джемма обескуражено заморгала.

– Ребенка?

– Вы знаете, что я имею в виду.

– Ребенка?! – Господи, она и не подумала о возможности подобного осложнения!

Впрочем, она довольно долго вообще не способна была мыслить здраво. Джемма невольно прижала ладонь к животу. Возможно, там уже растет дитя ее и Хантера.

– Я вижу, что эта мысль вас ошеломила. – Он смотрел на нее так, словно она была тупее бревна.

Джемма судорожно сглотнула.

– Да, правда. Я как-то не… ну, я просто никогда не думала об этом. Вы полагаете, это возможно? То есть я хочу сказать, что у нас это было всего один раз.

– Одного раза более чем достаточно.

Однажды Джемма случайно выронила голубое яйцо малиновки, которое нашла у себя на подоконнике. Она видела, как оно падало вниз, как его содержимое растекалось по земле. Тогда у нее словно что-то оборвалось внутри. И вот теперь она испытала точно такое же чувство.

– Ну так как, Джемма? – Хантер поставил свою наполовину опустевшую чашку.

Девушка вздрогнула. Мысли ее блуждали далеко отсюда.

– Я хочу остаться! – выпалила она первые слова, пришедшие ей на ум. – Но не из-за того, что вы только что сказали, что я могу… что мы, возможно… В любом случае прошлой ночью я решила, что хотела бы остаться здесь немного дольше, если вы и все остальные не возражаете.

– Я думал, вы стремитесь поскорее отыскать своего отца и брата. – Хантер с интересом наблюдал, как она ломает голову над ответом.

Джемма пробежалась кончиком пальца по краю чашки, пытаясь придумать разумную причину, почему она вдруг утратила интерес к поездке в Канаду.

– Скажите мне правду, Джемма. Хоть один-единственный раз.

– Я не могу, – прошептала она и сразу поняла, что не такого ответа он ждал. – Хантер, мне очень бы хотелось все рассказать вам, но я не могу. Пока еще нет. Я только поняла, что больше уже не знаю, куда мне деваться и что делать дальше. – В ее голосе слышались смущение и замешательство. Этот тон не имел ничего общего с той дерзкой девчонкой, которая упросила его взять ее с собой в путь по тракту, с ее смехотворно-бесстыдными россказнями о мятежных берберах и отчаянных побегах. – Обещаю, я постараюсь не быть никому в тягость. Я буду работать с рассвета до темноты. Я не стану путаться у вас под ногами.

Хантер погрузился в размышления и так долго молчал, что Джемма испугалась, что он обдумывает способ, как бы поделикатнее отказать ей. Наконец он отставил чашку, сложил на груди руки и посмотрел ей прямо в глаза.

– Однажды я привел женщину в нашу жизнь, и она обокрала меня и моих родных. Я не хочу снова совершить ту же ошибку.

Его слова больно оскорбили Джемму, но она не стала спорить.

– Обещайте мне две вещи, – добавил Хантер.

– Охотно.

– Пока вы здесь, старайтесь не огорчать Нетти или Люси.

Джемма обиделась, но потом поняла, что Хантер сказал так, памятуя о своем прошлом. Он действительно совсем ничего о ней не знал.

– Я никогда не обижу никого умышленно, – заверила она его.

– И еще, Джемма…

– Что?

– Больше не заходите в свинарник.

– Ну что, ты уверена, что хочешь сделать это для меня, голубушка? – Нетти сидела за стегальными пяльцами, сдвинув очки на кончик носа, и продевала белую нитку в иголку.

– Конечно, уверена. – Джемма смотрела, как Нетти наматывает нить на конец иголки, чтобы закрепить узелок. – Может, мне и не справиться никогда с тестом для пирога, но прибраться и вытереть пыль я сумею.

Джемма твердо решила выполнять определенную долю работы, пока живет в Санди-Шолз, поэтому она старалась помогать Нетти во всем, за исключением стряпни. Она и приготовление пищи были явно взаимоисключающимися моментами.

– Хантер очень тщательно следит за своими вещами, – предупредила ее Нетти. – Просто сотри пыль с полок и подмети пол. Этого будет достаточно.

– Хорошо. – Джемма застегнула плащ и обернула длинный шерстяной шарф вокруг шеи, прикрыв лицо, так что виднелись только ее глаза и нос.

– Постарайся закончить прежде, чем он вернется от Ноя.

– Попытаюсь. – Джемме еще только предстояло увидеть этого неуловимого Ноя Лекруа, метиса, известного своим умением проводить лодки по мелководью.

– Если появится какое-нибудь судно, сразу позвони в колокол, что за кухонной дверью. Лютер тут же примчится.

– Я знаю, Нетти. – Голос ее звучал тихо, приглушенный шерстяным шарфом, Джемма уже взялась за ручку двери.

– И не забудь поддерживать огонь.

– Я помню. – Широкий шарф скрыл ее улыбку.

Нетти присматривала за всеми, как заботливая наседка. Джемме это нравилось.

– Если где-нибудь увидишь Люси, напомни ей, чтобы начесала побольше шерсти, так чтобы позже мне было что прясть. – Нетти воткнула иглу в одеяло, состоявшее из двух полотнищ сшитого из лоскутков материала, разделенных слоем хлопчатобумажного ватина.

– Хорошо. – Джемма задержалась, ожидая заключительных слов, прежде чем открыть дверь и впустить в комнату холодный воздух.