умен и решителен, то д’Артаньян в «мемуарах» де Куртиля вовсе не похож на благородного гасконца, так полюбившегося всему миру. Он, конечно, храбрый, но еще хитрый и практичный, умеет ловко выбирать себе покровителей и всегда оказывается на стороне победителя, как и положено обычному наемнику, продающему свою шпагу тому, кто больше платит. В общем, далеко не «д’Артаньян». Все историки уверены, что Дюма пришлось сильно постараться, чтобы сделать из д’Артаньяна де Куртиля того самого благородного мушкетера. Но и де Куртиль был лишь писателем, создавшим своего героя. Как писал известный биограф гасконца: «На самом деле у нас есть три д’Артаньяна: д’Артаньян из книг Александра Дюма, д’Артаньян де Куртиля и реально живший д’Артаньян»[38].

Реально живший Шарль д’Артаньян – как и в сочинениях де Куртиля – действительно был опытным царедворцем. Он один из немногих мушкетеров, кто умудрился стать доверенным лицом кардинала Мазарини, главного министра Франции. Шарль даже смог не попасть в опалу, когда кардинал распустил роту королевских мушкетеров. Впрочем, хитрый гасконец параллельно снискал и покровительство молодого короля Людовика XIV. Его изворотливость, ум и умение хранить секреты властей предержащих были отмечены – в 1655 г. д’Артаньян был произведен в капитаны Французской гвардии. Вскоре честолюбивый гасконец начал даже самовольно именовать себя граф д’Артаньян, хотя официально король дал ему титул графа только после смерти. При этом надо отдать должное тому, что д’Артаньян, как и в книге Дюма, был по-настоящему предан мушкетерскому братству, и когда в 1657 году рота королевских мушкетеров была воссоздана, он вернулся в нее и получил чин лейтенанта, т. е. заместителя фактического командира. А поскольку командиром был сам король, это действительно очень высокая должность: д’Артаньян был подлинным командиром элитной роты. Рота мушкетеров под его руководством стала еще более престижной, ее слава росла. Кстати, мушкетеры – это солдаты с мушкетом, тяжелым огнестрельным оружием, то есть такие романтичные мушкетеры – это, в общем-то, аналог наших отечественных стрельцов! Мушкетеры были черные и серые. Изначально существовала только одна рота королевских мушкетеров – серые, по масти лошадей, на которых передвигались военные (белые либо серые в яблоках). А потом из бывших гвардейцев кардинала Мазарини создали еще одну роту мушкетеров, которые стали «черными» из-за черных лошадок. Д’Артаньян и его друзья были серыми мушкетерами.

На посту командира гасконец смог серьезно реформировать роту. Теперь это была не только гвардия, но и что-то вроде военной академии: в мушкетеры брали шестнадцати-семнадцатилетних дворян, спустя несколько лет лучшие выпускники получали плащ мушкетера, ну а остальные занимали высокие должности в других ротах, не таких престижных. Это тот самый д’Артаньян построил «Отель мушкетеров» – нечто похожее на хорошее общежитие для молодых мушкетеров, которым раньше негде было жить. В роте завели собственных хирурга и аптекаря, и теперь помощь при ранениях мушкетерам оказывали оперативно, не тратя драгоценное время на поиски по городу свободного хирурга. То есть подлинный д’Артаньян, похоже, решил все те проблемы, от которых очень мучился герой Дюма поначалу в Париже. Символом роты, запечатленным на ее флагах, стала пылающая граната, летящая из мортиры на город, и девиз: «Где упадет, там смерть».

Это в книге отважный мушкетер влюблен в красавицу Констанцию, в реальности Шарль Кастельмор д’Артаньян пошел по пути Портоса и женился на немолодой, некрасивой, но зато богатой наследнице Шарлотте де Шанлеси. У них родились дочь и два сына, причем – интересная деталь – обоих сыновей Шарль назвал Людовик в честь короля. Хорошо, что Констанция не стала его супругой, – д’Артаньян оказался не очень хорошим мужем: редко бывал дома, и у него частенько бывали возлюбленные. Через шесть лет мадам д’Артаньян все это надоело и их брак подошел к концу.

Скандальную известность во Франции знаменитый гасконец получил из-за своего неблаговидного участия в аресте министра финансов Николя Фуке, роскошь и богатство которого не устраивали капризного французского короля. Так вот, это наш храбрый самозванный граф задержал опального Фуке, ему же было приказано его и охранять. Сохранилась фраза д’Артаньяна: «Я готов быть первой шпагой Франции, но не первым тюремщиком». Сказать-то сказал, но раз король велел – пришлось. Примерно пять лет, пока шел суд над Фуке, д’Артаньян покорно руководил его охраной.

Мы не знаем, общался ли герой «Трех мушкетеров» с лилльским палачом, но с этим городом связана целая страница его жизни! За заслуги в сражениях против испанцев король назначил новопроизведенного капитан-лейтенанта своих мушкетеров и самопровозглашенного графа д’Артаньяна губернатором города Лилль. Впрочем, губернаторство не заладилось. Д’Артаньян-губернатор так и не смог договориться с «заносчивыми и вольнолюбивыми простолюдинами» из хорошо сплоченных цехов лилльских ткачей, а все попытки управлять «железной рукой» встречали единодушное и упрямое сопротивление горожан. Офицеры гарнизона также отчаянно интриговали, чтобы «свалить» нового губернатора, втихаря смеялись над его гасконским акцентом и даже дали ему меткое прозвище. Помните, д’Артаньян в замечательном исполнении Михаила Боярского залихватски кричит «Каналья!» и «Тысяча чертей!», так вот, настоящий тоже любил браниться. И лилльские интриганы-офицеры прозвали его «господин Черт Побери». Впрочем, похоже, и на этом посту мушкетер был безукоризненно честен – ведь он не оставил после себя состояния, хотя должность к этому весьма располагала. Он с радостью встретил начало Франко-голландской войны, когда ему, наконец, было позволено бросить «проклятое губернаторство». Король присвоил ему последний воинский чин – звание «полевого маршала», что примерно соответствовало современному генерал-майору. Вместе со своими бесстрашными мушкетерами, сопровождавшими короля, д’Артаньян в последний раз окунулся в водоворот походов и сражений. 25 июня 1673 г. под стенами осажденного Маастрихта по безрассудному приказу одного из «придворных» полководцев мушкетеры заняли покинутое голландцами укрепление. Разумеется, французские солдаты были обнаружены, попали под убийственный обстрел с городских укреплений, а защитники Маастрихта большими силами пошли на вылазку. Потеряв множество людей, французы были выбиты из укрепления. Д’Артаньян изначально категорически противился этому плану, предупреждая: «Вы рискуете тем, что множество народу погибнет ни за что». Но, увидев отступление своих, старый воин не выдержал позора и бросился вперед, увлекая за собой боевой отряд своей мушкетерской роты и гренадеров Пикардийского полка. Их пример воодушевил дрогнувших гвардейцев, которые вновь устремились на врага. Закипело жестокое сражение, в котором голландцы были отброшены обратно в город, но при этом 27 мушкетеров погибли, почти все остальные были ранены. Отважного д’Артаньяна нашли среди его погибших солдат. Мушкетная пуля, попавшая ему в голову, прервала полную приключений жизнь на земле, но не в истории… Мушкетеры и простые солдаты искренне оплакивали его смерть, ведь д’Артаньян умел понимать нужды простых солдат, по мере сил заботился о своих подчиненных и был любим ими. Как сказал один из его офицеров: «Лучшего француза трудно найти!»