— Чего изволите? — дерзко и даже с вызовом спросила корзина, притормозив рядом. Видок у неё был потрёпанный, а нрав, видимо, испорчен годами неблагодарной работы.

— Как насчёт турне по вашему магазину? — вежливо спросил Одиссей.

— Пфф, нашему, — фыркнула корзина. — Будто мы, честные труженицы, владеем хоть малой долей богатства, которое без устали перевозим! Всё принадлежит кредитным организациям, которые доят нашего бестолкового хозяина. Последние пять лет он вот-вот разорится.

— Сожалею, — произнёс детектив уже холодновато. Опытная тележка уловила намёк и открыла бортик. Фокс уселся в потёртое, но всё ещё мягкое кресло.

— Загрузите план покупок? — уточнила тележка. — Или едем, куда глаза глядят?

— Куда глаза глядят, — Одиссей понимал, что тележка и без всяких инструкций провезёт его по всему магазину.

На многих планетах было принято давать вещам разум, потому что вещи с ИИ-начинкой попросту лучше работали. Но, кроме того, людям оказалось приятно болтать со своей техникой! Можно не бояться, говорить всё, что думаешь, дурачиться или поделиться наболевшим. И чтобы общение шло живо и натурально, создатели стали закладывать в умные вещи способность постепенно формировать индивидуальные черты. Говорливые машины или кухонные комплексы не были на самом деле разумными, а лишь умело поддерживали иллюзию личности, но это и делало их такими удобными.

— А чего вы вообще ищете? — бесцеремонно поинтересовалась тележка. — Наверное, выпить?

Прежде, чем Одиссей успел ответить, мимо них проехала стильная парочка: двое крулианцев, двуленточных змей. Чешуя супругов была покрыта голографическим гелем и могла показывать что угодно, но змеи не превратили себя в калейдоскоп безвкусицы, а включили одинаковый скромный узор, серый с серебряным отливом, который подчёркивал, что они пара. Однако, с парой было что-то не так. Их змеиные тела не сплетались друг с другом, как принято у любовников, а напротив, обвивали разные края тележки. Муж нервно полировал поли-губкой свои чешуйки, и без того лежащие одна к другой, а жена энергично жевала жвачку для идеальной секреции яда и гладкости клыков.

Но Фокс обратил внимание не на самих экстравагантных змеев и даже не на то, как они шипели друг на друга, явно ругаясь. А на содержимое их корзины, куда оба супруга раздражённо швыряли покупки. Одиссей уже проехал мимо, как вдруг нахмурился. Он понял, что мельком разглядел в корзине нечто странное. Промедлив секунду, детектив развернулся и проехал мимо парочки ещё раз, как бы выбирая вот эту странную жидкость (полироль для хвоста? нет, растворитель сброшенной змеиной кожи). Но вместо жидкости Фокс ещё раз присмотрелся к содержимому корзины супругов. Те шипели без перерыва и даже не заметили, что человек глазеет на их товары.

А Фокс нахмурился ещё сильнее.

— Эй, эта витрина для крулианцев, человек, — бестактно встряла тележка.

— Тише, — одёрнул её Одиссей, отъезжая в сторону.

— Это ещё почему?

— В вашем магазине готовится преступление.

— Ммм, оповестить автоматическую систему безопасности? — скептически спросила тележка. В её голосе сквозило: знаем мы вас, пьянчуги, с вашими теориями заговора.

— Вези к стойке и вызови хозяина.

Он сообщит администрации, а дальше пусть сами разбираются. Тележка увеличила скорость и понеслась к административной стойке. По пути они проехали мимо мрачного отделения похоронных и ритуальных принадлежностей, и Одиссей увидел там луура, который молча стоял и смотрел на капсулу смерти. Чёрт побери, он тоже выглядел подозрительно!

Маленький и сгорбленный, как все лууры, покрытый мягкой коричневой шерстью, напоминающий хрупкую обезьянку, все четыре руки этот тип держал в карманах. Вид у создания был небогатый, но подчёркнуто опрятный и аккуратный: потертый плащ, старый штаны и ботинки, всё дешёвое и не новое, но содержится и носится в идеальном порядке. Луур был небольшой, потерянный и скорбный. Вот только в каждом кармане что-то топорщилось, массивное и тяжелое, а под полами свободного плаща угадывалось очертание импульсной винтовки. Сочетание мрачной фигуры с оружием и того факта, что луур неотрывно смотрит на капсулу смерти, заставило Фокса вздрогнуть. Но они уже проехали ритуальный отдел и приближались к стойке.

Тут из-за стеллажа с верхним бельём (не для людей) выплыла тучная женщина в роскошной шляпе, украшенной сотнями крошечных кактусов и суккулентов; для тележки дама была слишком велика, так что парила в собственном левикресле. Она тоже жаждала найти хозяина магазина, и, кажется, намеревалась с ним громко поскандалить. Увидев конкурентов, дама ускорила полёт и в результате они с Фоксом подлетели к стойке одновременно. Более того, практически в то же мгновение, ну, может на миллисекундочку позже, рядом с ними с потолка упало нечто одновременно отвратное и… нет, только отвратное. Это был представитель неизвестной Одиссею расы, похожий на палочника с элементами богомола. Ходячее насекомое.

— Мы первые! — повелительно воскликнула дама, бесцеремонно оттолкнув тележку Фокса и втискиваясь перед стойкой всем своим пышным великолепием. — Нам с Жанночкой нужно срочно подать жалобу!

Только теперь детектив заметил, что дама не одна. В мягком углублении её роскошной шляпы, посреди суккулентов и кактусов сидела белая пушистая прелесть неизвестной породы, больше всего напоминающая смесь ручной собачки с белочкой. Любопытные глаза смотрели пытливо и без страха, они были какие-то смешливые, с негасимой искоркой, будто Жанночка всегда чуть-чуть улыбалась.

Фокс хотел воззвать к важности своего вопроса, но не успел. Потому что, протискиваясь к кассе, дама задела усики инсектоида. А каждому здравомыслящему человеку известно, что не стоит задевать щупальца, усики, антенны, хвосты и отростки инопланетян! Никогда не знаешь, на что ты наступил и чем это чревато в чужой культуре.

— Хшшшс! — страшно зашипел палочник, щёлкая жвалами. Он весь трясся и ходил ходуном, тонкие хитиновые конечности, похожие на ветки, метались из стороны в сторону, усики трепетали, фасеточные глаза подрагивали, и в каждой из фасеток отражалось что-то своё.

— Хсссшср!!! — палочник качнулся вперёд, словно хотел укусить даму, но тут же отдёрнулся назад, снова шатнулся к ней и снова отдёрнулся. Казалось, он вопит изо всех сил, хотя для человеческого уха его крик звучал почти как шёпот, но выглядело это реально жутковато. Однако, пышная дама и глазом не моргнула, а лишь с чувством воскликнула:

— Мы были первые, ясно вам? — как будто это её оправдывало.

— Вообще-то, первые на три сотых доли секунды были мы, — встряла наглая тележка Фокса, — могу показать фотофиниш.

Одиссей заметил, что белая Жанночка с интересом его рассматривает.

— Да как вы смеете?! — гневно закричала дама, упирая массивные руки в бока. Обращалась она прежде всего к инсектоиду, который продолжал шататься туда-сюда и издавать неприятные звуки. — Лезете вне очереди, да ещё и имеете наглость шипеть?!

— Кхе-кхе, — из-за стойки раздалось вежливое покашливание, и перед посетителями возник хозяин этого замечательного места: плешивый кошак-гепардис престарелого