— Царь, если позволишь, нагоним сегодня оленей или вепря; их здесь много, — услужливо предложил егерь.

— Не торопись! Веди туда, где живут львы, — отмахнулся Александр.

* * *

Засаду разместили в конце звериной тропы у озера. Загонные сети поставили таким образом, что львы непременно окажутся перед охотниками. Вооружённые палками и щитами люди, выстроенные в огромную линию, ждали команды, после чего с шумом и криками начнут направлять потревоженных животных в нужном направлении. В подспорье им охотничьи собаки ростом почти с осла, мастифы, обученные одолевать на охоте львов и даже слонов. Персы привозят таких собак из Индии, где они очень дорого ценятся. Мастиф силён тем, что безошибочно выслеживает зверя и удерживает его на месте до прихода охотников. Ловко увёртываясь от убийственных зубов и когтей, оповещает присутствие громким лаем. Они умеют изматывать и гнать добычу на охотника, с нетерпением ожидавшего на удалении.

* * *

После того как царь и его друзья разместились в засаде, пришло время ожидания. Наступила тишина, нарушаемая назойливыми криками взбалмошной птицы, выражавшей недовольство присутствием людей.

Издали послышался легкий гул. Он нарастал, и вскоре охотники услышали крики загонщиков и гулкие удары палок о щиты. Собачий лай временами переходил в истеричные вопли — видимо, звери совсем рядом. Александр вскочил в возбуждении, напряжённо поглядывая по сторонам, определяя, откуда появится зверь. Перед охотой скинул с себя плащ, и крепкая полуобнажённая фигура напомнила легендарного Геракла; только вместо дубины Александр сжимал меч. В голове стучала мысль: «Сегодня я встречу своего “Немейского* льва!”, шкуру буду носить вместо плаща…»

Воздух заполнился шумом от тысяч людских ног и копыт животных. В тростниковых просветах показались мятущиеся онагры*, козы и олени. Яркими пятнами мелькали рыжие лисы, суматошно метались крупные серые зайцы и другое зверьё из животного царства. Заметив людей, они бросались обратно: кто шёл напролом, а кто — петляя, мимо загонщиков. Надеясь избежать гибели, попадали в сети, развешанные на высоких кольях. Никому не удавалось перепрыгнуть, звери запутывались в верёвках и петлях и в бессилии падали на землю. Загонщики с ликующими воплями, со свистом и улюлюканьем убивали их дубинами, копьями и стрелами. Александр распорядился перед охотой — добыть мяса, чтобы накормить войско перед походом…

Когда страсти поутихли и с основной массой животных покончили, загонщики повернули назад. Егеря рыскали по заказнику в поисках скрытой лёжки львов. Их следовало выгнать на главного охотника, ожидавшего встречи с достойным соперником. Позади царя таились друзья, готовые разделить с ним праздник большой охоты.

Загонщики отошли довольно далеко, перекличка едва слышалась, а львов всё не видно. Егерь успокоил охотников:

— Лев — очень умный и осторожный зверь, он чувствует людей и зря к ним не выйдет. Нужно ждать.

— Будем ждать, — согласился Александр. — Без своего льва я не уйду отсюда.

Не успел он это произнести, как послышался топот копыт; шум усиливался и стал похож на грохот обрушаемой скалы. Скоро в облаках пыли появились быки с массивными рогами; тела лоснились от пота, бока раздувались от яростного дыхания. Животные метнулись по сторонам и устремились к засаде. Навстречу посыпались стрелы, и быки начали, спотыкаясь, падать друг за другом. Один опрокинулся на спину, в агонии бил копытами в воздухе. Другой понёсся на Александра и почти достиг цели; вдруг ноги у быка подломились, он свалился на колени, словно просил пощады, метнув столб пыли в лицо царю. Третий бык в поисках спасения отчаянным прыжком попытался добраться до воды, но смерть и его настигла. Он повалился на бок, из пасти вывалился серый язык; извергая кровавую пену, бык испустил дух.

Пока егеря с усилиями растаскивали туши быков, из ближнего кустарника донёсся громкий треск ломающихся сухих веток. Выскочил вепрь, за ним ещё двое. Первый показался Александру огромным; сжал в руках меч, готовясь нанести удар. Зверь заверещал и рванулся в его сторону…

Паж Гермолай, наблюдавший немного позади царя за происходящим, опередил его. Сделал выпад вперёд и ловко воткнул в бок пробегающего зверя свой меч. Вепрь всхрапнул и, присев на задние лапы, завалился вбок. Счастливая улыбка озарила лицо юноши, но когда взглянул на Александра, догадался, что совершил непоправимую глупость.

— Поганец! — услышал он. — Ты посмел отобрать у меня добычу?

Дальше произошло вообще непредвиденное. Царь подозвал других пажей:

— Накажите розгами!

Гермолай от неожиданности не нашёл слов в оправдание. Он хотел только уберечь царя. Вепрь мог его убить, а он спас! Пока юношу наказывали, присутствующие отводили глаза. Неловко наблюдать унижение отпрыска знатной македонской семьи. А он молчал и кусал до крови губы, понимая, что не позволит себе забыть смертельную обиду…

Успокоившийся Александр понял, что, наверное, зря погорячился. Но царское слово не отменишь.

* * *

Пережив «нашествие» быков и кабанов, охотники с нетерпением ожидали львов. Они появились, не меньше десятка — взрослые львицы и молодняк. Шли тесной гурьбой, оглядываясь и злобно огрызаясь, организованно и без паники. По шуму и шевелению в кустах, негромкому рыку, похожему на стон, нетрудно догадаться, где скрываются другие львы. Одна львица хромала, ложилась на землю, зализывая рану, и снова поднималась, шла дальше… Львы чувствовали людей, но опасность их не останавливала. Сородичи оглядывались на львицу, дожидались, пока встанет. Самец отсутствовал.

Царь подал знак, и стрелы и копья дождём пролились из засады на обезумевших зверей. Они огрызались на каждое попадание в их плоть, пытались вырвать стрелы зубами, как нестерпимую колючку, грызли копья. Падали замертво, раненые боролись за жизнь, поднимались и ползли. Молодая львица, издыхая, в последнем прыжке хотела достать кого-нибудь из ненавистных врагов. Её сестра укрылась в кустарнике. Туда спустили возбуждённых до безумия собак… Послышались вопли, визг и злобное рычание. Потом стихло…

Гефестион с Птолемеем и егерями с осторожностью полезли в заросли, обнаружили пятна крови. Две собаки лежали с разорванными боками… Издыхали. Пока люди пытались обнаружить львицу, она себя выдала. В стремительном броске кинулась на Гефестиона. Он успел выставить меч, встретил её; в тот же миг сбоку выскочила другая львица. Если бы Птолемей не воткнул меч ей в живот, не избежать Гефестиону смерти!

Пока друзья справлялись со своими зверьми, Александр оставался на позиции. В кустарнике послышалась громкая возня. Ещё львица вышла к людям, волоча собаку, впившуюся ей в заднюю лапу, не позволяя убежать. Через мгновение она напоролась на меч царя, прямо в разинутую пасть. Львица кусала лезвие, обливаясь кровью, пока не захлебнулась и не кончилась.

Гефестион и Птолемей вернулись к засаде, и по лицу Александра поняли, что пока он не слишком рад