Кому предназначено, тот и пользоваться будет. А вам, ньоры, за дочерью следить надо было внимательнее. Адриенна решила еще поговорить с Анной, ну и пусть ее к жениху, что ли, свозят. Хоть посмотрят друг на друга до свадьбы, если согласны.

А ей предстояло нелегкое дело.

Уговорить падре Санто. Благо тот собирался завтра приехать.

– Нет, нет и еще раз нет! Дана, грех это, да еще какой! Самоубийца же!

– Так ведь не самоубилась же, – парировала Адриенна.

Она так и знала, что с падре будут проблемы. Начнем с того, что перед свадьбой надо исповедаться. А еще самоубийство и убийство – смертный грех.

И блуд до брака.

И беременность…

Там целый набор получается, и все на девчонку. А она, между прочим… да пусть она хоть какая стерва! Это не повод к ней относиться как к плесени.

Падре серьезно определяет общественное мнение. Он косо будет смотреть на Анну, ну и все остальные присоединятся. И будут ее дружно гнобить. И ничего не поделаешь, в стаде должна быть паршивая овца. В которую падре будет тыкать пальцем и говорить: «А вот не надо, как она, а то закончите так же». Это Адриенна уже поняла.

Дан Рокко не просто так штаны просиживал, читать он любил и девушку пристрастил. А в книгах умные вещи пишутся, только не поленись прочитать.

– Все одно… гнать надо таких! Одна паршивая овца все стадо портит.

– Тот, кто без греха, пусть первый бросит камень, – парировала Адриенна.

Падре горделиво расправил узкие плечи. Ну да… какие там у него самоубийство, блуд и беременность до брака! Особенно последнее! Но и Адриенне отступать было некуда.

Или она тут хозяйка и все ее слушаются, или…

– Падре, а вы не думаете, что вина лежит на многих? На Леонардо, который соблазнил неопытную дурочку?

Падре кхекнул:

– Баба не захочет, кхм… не вскочит, дочь моя.

– Падре, у Леонардо опыт придворный. И против него – деревенская простушка? Вы уж простите, но и более опытные поддавались, не то что Анна.

Падре хмыкнул.

Так-то посмотреть – согласен. Но все же…

– Не тот у нее опыт. Не те силы, чтобы искушению противостоять. Поддалась, сами знаете, плоть слаба. А что до остального… заметьте. Ребенка она не убила.

– Неужели?

– Она о ребенке в тот момент не думала. Только о себе. Она сама за свой грех себя приговорила. А еще подумайте, падре, что Анна в минуту отчаяния не пошла искать спасения у родителей. Не пришла в храм… почему?

Падре замялся.

Да потому, что ничего хорошего она бы там не услышала. Вот то, что падре уже высказал Адриенне, то и Анне бы досталось. Неприятно…

Грязью обольют, а помощи не будет.

– Вот, – кивнула Адриенна. – Не берусь судить, падре, но кто виновен больше? Тот, кто принял решение? Или тот, кто подтолкнул к нему? Что там опыта у девчонки? Деревня да слезы горькие… и посоветовать некому, и помочь, и поддержать… кругом одно осуждение. И камни упреков со всех сторон. Анна знала, что не выдержит. Что все равно умрет где-нибудь на большой дороге, вот и приняла это решение. Тяжелое, страшное, горькое… Ей просто повезло, что я проезжала мимо. А сколько таких, кому НЕ повезло? Даже в вашем приходе, падре? Сколько погубленных душ, сколько крови и слез на руках у равнодушия и черствости?

На ваших руках?

Впрочем, этого Адриенна не договорила. Да и ни к чему было. Падре и сам все понял, и даже голову склонил перед Адриенной:

– Прости, дочь моя. Ты меня пристыдила…

Адриенна махнула рукой:

– Нет, падре. Просто вы не женщина. А я… если бы я была глупее или слабее в вере, кто знает? Дан Манчини – подлый и опасный человек.

Большего падре и не надо было.

– Позови девушку сюда, дочь моя. Я приму ее исповедь, а через пару дней… когда назначена свадьба?

– Думаю, дня через три. Не позже.

– Я и обвенчаю ее, и окрещу ребенка, когда он родится.

Адриенна кивнула.

Вот теперь все правильно. И можно звать Анну. А что там за шум на дворе?

Как оказалось, знакомиться с невестой прибыл лично ньор Дарио Пагани. Адриенна приказала привести его, побеседовала и осталась довольна.

Умный мужчина, серьезный, порядочный… у такого и Анна будет меньше взбрыкивать. Найдет он к ней подход.

А что жених старше невесты лет на двадцать…

Не страшно! Адриенна кожей чувствовала, что все у этих двоих будет хорошо.

Падре Санто побеседовал с невестой, потом с женихом, а потом пришел к Адриенне извиняться:

– Простите меня, дана.

– Не за что, падре. А что случилось?

– Я был действительно не прав. Осудив Анну, я сломал бы две жизни… и еще неизвестно, каково пришлось бы ее родным. А вы сейчас спасли – три.

Адриенна только плечами пожала.

Что тут скажешь? Наверное, только одно:

– Это моя земля и мои люди. Я за них в ответе.

И падре уважительно склонил голову. Он понимал, что ни слова лжи в этой фразе не было. Что Адриенна думала, то и сказала.

Она – в ответе.

Джустино Кара чистил коня скребницей.

Все верно, в трактире он работал уже второй месяц. И не просто так.

Собирал информацию. Дана СибЛевран…

Что ей нравится, что не нравится, куда она ездит, чего хочет от жизни… Странно?

А вот ни разу!

Джустино был чертовски дорогим специалистом, на то, что он брал за свою работу, можно было шестерых нанять. Попроще, поплоше…

Но!

Его никто и никогда не мог заподозрить. И жертва всегда – всегда! – умирала в результате несчастного случая.

Потому он никуда и не спешил. Работу он делал вдумчиво, медленно, кропотливо, серьезно… практиковал индивидуальный подход к каждому клиенту, шедеврально работал с оружием, сам составлял яды и противоядия…

Ему было чем гордиться!

И работа доставляла ему истинное удовольствие. Иногда Джустино сравнивал себя с художником… Вот есть картина! Она красивая, но на ней появляется отвратительная грязная клякса. И тут приходит Джустино и стирает ее. А потом закрашивает, и рисунок вновь очаровывает.

Такие сволочи иногда попадались…

Хоть ты сам заказчику доплачивай за доставленное удовольствие.

А вот сейчас…

Адриенна СибЛевран была нестандартным заказом. Умненькая, серьезная, не гулящая, не стерва манерная… редкость! Но убивать надо.

А как?

Был бы у нее любовник – там проще! Но любовника нет. Одна она никуда не ездит. Все время в сопровождении стражи.

И тут…

Новость о свадьбе Анны обсуждали по всему СибЛеврану. А то еще и соседи добавились. Но обсуждали, кстати, в правильном ключе.

Молодец дана – две души спасла. Невинных.

Молодец Дарио. При хорошем-то муже любая приличной женой станет.

Ну, Анна… но тут и понятно. Бабы – дуры. Тут, главное, при жене такого не сказать, а то как отоварит сковородкой – мозги замучаешься от скамьи отскребать.

Леонардо?

Тьфу на него, дрянь столичная, понаехали тут наших баб портить…

Адриенна не знала, но по ее вине Леонардо ждали большие проблемы. Парни не оценили оказанной их женщинам милости