Это отрезвляет. Напоминая о другом прикосновении, губ к губам. О том, что за ним последовало. О ее дружке.

— Извини, — цежу я сквозь зубы.

Будто выныривая откуда-то из своих мыслей, Вирна расправляет плечи и встречает мой взгляд.

— И тебе я тоже…

— Если ты опять скажешь, что должна мне, я выставлю тебя за дверь! Прямо под дождь!

Я зол как стая морских едхов, поэтому почти готов исполнить угрозу.

— А разве нет? — интересуется она и закусывает губу.

— Нет, — отрезаю я. — Ромина — наша общая проблема.

— Хорошо.

Мэйс кивает, по-прежнему стискивая банку с жутковатым содержимым.

— Что это?

— Подарочек от Д’ерри.

Мерзость!

— Она принесла это в управление?

— Она подбросила мне это на кухню!

А вот это уже полный хидрец!

— Мэйс, ты не должна жить одна. Твоя хибара — небезопасное место.

— Это мой дом!

— В котором будет некому жить, если Ромина до тебя доберется! — рычу я.

Почти поту хший взгляд Вирны вспыхивает гневом. Она перехватывает банку поудобнее и хватается за ручку. Я же ударяю по кнопке на панели эйрлата, блокируя двери.

— Выпусти меня, Лайтнер, — говорит она, глядя мне в глаза.

— Мэйс, признай, наконец, что я прав. Ты не можешь оставаться на Пятнадцатом. Это небезопасно! Тебе есть у кого остановиться?

Конечно, у нее есть к кому пойти! К этому Вартасу.

Но неожиданно Вирна качает головой.

— Нет. Никого.

— Родственники? Друзья?

Она задумывается на мгновение, но все равно говорит:

— Нет.

Не хочет подставлять своего парня? Или не настолько доверяет ему? Второй вариант мне нравится больше. Но Мэйс все равно остается под угрозой, а я не могу круглосуточно дежурить у ее дома.

— Ты должна переехать к кому-то, чтобы не оставаться одной.

— К кому?

Действительно, к кому?

Из всех моих знакомых на ум приходит только Хар. Он надежен. Но даже не считая нашей с ним ссоры, я ни за что не поселю Мэйс с другим парнем! Зато среди девчонок точно есть та, кому я могу доверить Вирну. Если она, конечно, не пошлет меня к едхам!

— К Кьяне М’эль, — говорю. — Она согласится помочь…

— Нет! — почти шипит она.

— Почему нет?!

— Потому что она въерха.

— Я тоже въерх.

— Я за вас рада! — Мэйс отворачивается к заблокированной двери. — Открой!

Открывать я, разумеется, не собираюсь.

— Вирна, твоя подружка до смерти напугана, а других свидетелей у нас нет. К тому же мы с тобой выжили только благодаря Эн, никто не поверит, что мы смогли справиться со стихией.

— Значит, все зря? Мы ничего не докажем?

— Нет! — отвечаю резко и тут же сбавляю тон: — В смысле, я этого так не оставлю. Она получит по заслугам. Но тебе нужно быть осторожной.

— И переехать? — зло уточняет Мэйс.

— И переехать!

— Нет.

Она упрямо сжимает губы, возвращаясь к образу синеглазки, которую я успел так хорошо узнать.

— Я тебя не спрашивал.

— А я не спрашивала тебя. Я не собираюсь жить с Кьяной!

Мы снова молчим, и я завожу мотор, чтобы развеять напряжение.

— Подвезти тебя в Кэйпдор?

— Нет. Буду рада, если подбросишь до ближайшей платформы. Мне нужно домой.

До платформы? В такой ливень? И в таком состоянии?

Конечно же, я отвожу ее домой, но Вирна не возражает. А может, у нее просто не остается сил, чтобы со мной спорить. Только согревшись, она немного расслабляется и даже, кажется, дремлет. По крайне мере, его глаза прикрыты. Но мне нравится бросать на нее короткие взгляды.

И так до Пятнадцатого круга, пока я не останавливаю эйрлат возле ее перекошенного домишки.

— Лайтнер, — говорит она, прежде чем выскочить под не желающий униматься дождь, — если тебе все-таки понадобится моя помощь, я готова помочь. С Эн, или с Роминой.

— Только если ты переедешь к Кьяне!

— Нет! — цедит она и хлопает дверью.

Я смотрю, как она идет к дому, расправив плечи — мне кажется, она никогда не сгибается, даже под штормовыми ветрами, и мне становится по-настоящему паршиво. Особенно когда понимаю, что не спросил ее, почему она сегодня не в Кэйпдоре. В салоне, где только что была она, сейчас становится холоднее, чем на улице, а пустое сиденье вытягивает из меня силы быстрее, чем близость моря.

Только напоминание об этом заставляет завести эйрлат.

Напоминание об этом и о том, что мне нужно спрятать Вирну… пусть она сама считает, что справится со всем, но я так не думаю. Не хочет жить с Кьяной, будет жить одна. Вопрос только в том, как заставить ее принять мою помощь.

Вирна Мэйс

— Ты делаешь успехи, — говорит Вартас.

— Ага.

Успехи — это хорошо. Но я чувствую себя так, словно меня засунули в льярномолку и запустили ее на максимальном режиме. В общем, такой себе порошочек Вирна Мэйс, которая всегда считала, что нужно сражаться, а сегодня поняла, что сражаться бессмысленно.

— Эй. Вирна!

- Да?

Сегодня у меня получилось отоспаться, и возможно, в этом все дело. В том, что я еще не проснулась, что мой организм вообще не понимает — как это, спать днем, да еще и не два часа, а целых шесть? Или в том, что я окончательно поняла: люди всегда будут виноваты. Для въерхов мы — расходный материал, и даже если десяток-другой случайно сгинет, не страшно.

— Ви-и-и-рна! — рядом с ухом свистит палка, но я автоматически ухожу в сторону и на следующий выпад ставлю блок.

— Реакция отличная, — подводит итог Вартас. — Что не так?

У меня нет ни малейшего желания пересказывать ему ситуацию с Роминой, но приходится. Чем больше я говорю, тем отчетливее во мне зреет мысль, что я хочу это изменить. Чтобы каждый въерх отвечал за то, что делает с человеком. Чтобы в политари на нас смотрели на равных. Чтобы…

— Как думаешь, революция — это выход?

Поперхнувшись, Вар гас выразительно кашляет, и только потом опирается на палку.

— Ты это сейчас серьезно?

— Серьезнее некуда.

— Ну, чисто теоретически… это могло бы нас встряхнуть, — хмыкает он. — Но вообще, это перебор.