– Не благодари. Заслужил.

– Когда я вас ударил, я не знал, что вы командарм.

– Начальство полагается знать в лицо, – сурово заметил командарм.

– Так и вы мне врезали будь здоров! Я потом неделю как поломанный ходил.

– У тебя крепкая рука, мало кто меня сбить с ног мог. Ты смотри, не потеряй подарок, теперь он у тебя как оберег, – строго наказал командующий. Повернувшись к брату, сказал: – Вот что, Федор, сообщишь комбригу штурмовиков, пусть его орлы сюда подъезжают. Пусть поучатся крепости приступом брать. Зря, что ли, наш инженер старался.

– Сделаю, товарищ командующий, – бодро откликнулся Федор Чуйков.

– Есть у тебя еще какие-нибудь пожелания, капитан?

– Товарищ генерал-полковник, разрешите мне служить в штурмовом батальоне? – взмолился Михаил Велесов. – Это для дела нужно. Лучше меня никто форты не знает, а когда мы станем их штурмовать, так я всегда могу подсказать, как это лучше сделать.

– Ишь ты, ничего не боится! – подивился Василий Иванович. – А если тебя убьют, что тогда? Хотя нет, таких не убивают. Хорошо… Запишем тебя в штурмовую бригаду. Но приказ для всех! Научись брать крепость. Сам построил, вот сам ее и брать научись! И пока семь потов с вас не сойдут, никуда не отправлю. Все понятно, товарищ капитан?

– Так точно, товарищ командующий! – бодро отозвался Михаил Велесов.

Командарм быстро спустился по брустверу крепости, живо перешел по шаткому мостику и, взобравшись по крутому склону вала, укрепленного огромными булыжниками, сбежал к автомобилю.

Застыв и опасаясь пошелохнуться, бойцы наблюдали за тем, как командующий, поправив шинель, устроился в машине. А когда «эмка» тронулась, метнув в стоявших неподалеку бойцов комья слежавшейся земли, вернулись к прерванным делам: выпиливали у надвратных башен бойницы, укрепляли брустверы бревнами, устанавливали бронешторки на амбразурах дотов.

– Откуда ты командующего знаешь? – не скрывая удивления, спросил Михаил Велесов.

– Еще со Сталинграда, – смущенно ответил старшина. – Я в карауле у комбрига стоял. И тут вдруг в штаб врывается какой-то наглый перепачканный танкист в замасленном комбинезоне и в танковом шлеме и по мордасам стал нашего комбрига лупить, и еще кричит: «Что ты делаешь, сволочь?! Я тебя прямо здесь сейчас убью! Где твой штаб?! Я здесь, а ты там хочешь быть?!» А тот стоит, ничего понять не может и даже сдачи не дает. Не стал я долго ждать и со всей силы приложил по морде этому наглому танкисту. А у меня рука тяжелая, так вдарил, что тот к противоположной стене отлетел. И тут верхняя пуговица у него на гимнастерке отлетела, а под ней генеральская форма показалась. Ну тут я сразу понял, что к чему. Стою ни жив ни мертв! Все, думаю, хана мне! За то, что командующего по роже съездил, точно под трибунал отдадут! Или здесь прямо расстреляют. А Чуйков отряхнулся так, подходит ко мне неторопливо… Я тут весь в струнку вытянулся. Его охрана накинулась на меня, руки стала скручивать. А он как гаркнет на них: «Отставить, он хороший солдат! Еще послужит, вон как своего нерадивого командира защищал». А потом как шарахнет меня в челюсть, ну я и свалился…

– А дальше что было?

– Ничего не помню, сознание потерял. Не знаю даже, сколько пролежал. А как поднялся, в голове все гудит. Не сразу очухался. Потом мне рассказали… Командующий вытащил серебряный портсигар, протянул его одному бойцу из караула и сказал: «Передайте этот портсигар старшине в подарок. Скажите, что от командующего Чуйкова. Не всякому удавалось меня с ног сбить. Заслужил!» В портсигаре еще «Казбек» оставался. А я его только до войны и курил. Побаловался я им тогда…

– А за что он комбрига избивал?

– А тут такое дело вышло… Тот хотел свой штаб на левой стороне Волги обустроить, уже и распоряжение отдал, чтобы через Волгу переправляться. Вот командующий и возмутился. Его штаб на правом берегу стоит, где бои идут, а комбриг решил себе штаб организовать на левом, там, где не стреляют и снаряды не разрываются. Правильно он тогда нашему генералу наподдал… За дело!

* * *

Лодзь – второй по величине город Польши был освобожден 69-й армией Владимира Колпакчи 19 января. Следующие сутки штурмовые подразделения выковыривали попрятавшихся по подвалам немцев; уничтожали непримиримых. Еще сутки было отведено бойцам на отдых, на приведение обмундирования и внешнего вида в надлежащий вид; поджидали поотставшие тыловые части, застрявшие где-то на разбитых фронтовых дорогах, а затем 9-й корпус 69-й армии Колпакчи двинулся на Познань, где 1-я гвардейская танковая армия под командованием генерал-полковника уже штурмовала крепость.

Генерал-полковник Чуйков проснулся оттого, что кто-то усиленно тряхнул его за плечо. Разлепив глаза, Василий Иванович увидел согнувшегося над собой младшего брата Федора.

– Что там стряслось? – буркнул невесело командарм.

– От генерал-майора Белявского[43] прибыл курьер с сообщением, – протянул он пакет командарму.

Василий Чуйков поднялся, взял пакет. Вроде бы и поспал немного, можно сказать, что едва прикорнул, но почувствовал себя очень отдохнувшим. Оторвав край конверта, вытащил депешу.

«Товарищ генерал-полковник, 9-й корпус 69-й армии уже вышел в сторону Познани. Не опоздайте овладеть городом, а то 9-й корпус 69-й армии Колпакчи войдет в город первым».

Познань находилась в сфере влияния соседней 69-й армии Владимира Колпакчи. Действовал он согласно установленному плану, вот только на войне порой складывается совершенно не так, как прописано в строгих директивах.

Как говорится, смелость города берет!

Набросив на плечи шинель, командарм Чуйков вышел в соседнюю комнату. Подняв трубку телефона, позвонил в штаб:

– Всех командиров дивизий и корпусов ко мне! Через час выходим на Познань!

Пешая разведка

Вторая линия обороны, кроме противотанковых батарей, равномерно расставленных по всей длине, дополнительно была усилена танками и самоходными артиллерийскими установками. Значительная часть пехотинцев, объединившись в группы, была вооружена противотанковыми ружьями. Обороняющуюся пехоту активно поддерживали зенитные установки, разместившиеся на бетонированных площадках фортов, а также противотанковые пушки, упрятанные в толстых стенах крепости. Редуты и равелины, значительно выступающие со второй линии обороны, напоминавшие небольшие бастионы, тоже были оснащены противотанковыми орудиями.

Танковая атака была отбита после многочасового непрерывного боя. На месте сражения остались догорать два десятка почерневших танков.

Подошедшие двумя часами позже гаубично-артиллерийский и зенитно-артиллерийский полки совместно с минометными подразделениями ударили по второй линии обороны, подняв тонны земли в воздух и начинив вражеские позиции кусками раскаленного металла. Усиленная артподготовка должна была поспособствовать успешному наступлению. Однако следующая танковая атака была встречена не менее ожесточенным огнем. По наступающим палили едва ли не с каждого камня. Стреляли стены, башни, форты. Все пришло в движение, и все испускало смертоносный огонь, заставив 1-ю танковую армию откатиться к первоначальным позициям.