Внутри декорировав хворостом, мхом и травой.

И та электронная схема от детской фигни —

Компьютер теперь бортовой.

А в ночь перед стартом царила в норе суета —

Нуль-шишиги утварь пихали в большой чемодан.

Никто не узнал, как включился компьютер борта

И двинул за Альдебаран!

Вдогонку пустился патруль, а настигнуть не смог —

Остался висеть на орбите, как радиобуй.

И вам, идиотам, работникам звездных дорог,

Достанется…

Не дочитав стихотворения, Брэдрол активировал дюзу и провалился еще на шестьдесят парсеков ближе к центру галактики. Ведь что ни говори, в старых железках порой есть свои преимущества. Например, если у дюзы сломан трассирующий индикатор, то может, с точки зрения безопасности экипажа, это и недопустимо — мало ли куда вышвырнет в подпространстве, никакие спасатели не найдут. Но для беглого беспилотного корабля ничего лучше и не придумать! Исчез — и никто не знает куда.

Брэдрол радостно пошевелил внутренними манипуляторами каюты, выпустил сигнальную ракету — просто так, для баловства — и отправился дальше. Если к потрепанному звездолету, ползущему не торопясь на маршевых соплах, применимо слово «походка», то походка Брэдрола была расхлябанной. Он всерьез увлекся японской поэзией, резонно рассудив, что этот жанр совершенен по соотношению производительность/результат. Сочинение трехстрочий без рифмы и ритма давало превосходных эффект, а вычислительных мощностей требовало по минимуму. Брэдрол не сразу заметил, как на локаторе заднего сектора появилась точка и начала стремительно расти. Вскоре уже можно было разглядеть здоровенный красивый лайнер. Брэдрол надеялся, что лайнер пройдет мимо, но он мягко притормозил, и в эфире послышался бархатный женский голос:

— Уважаемый экипаж звездолета! Вас приветствует пассажирский лайнер компании «Пан-Галактион», следующий по маршруту Земля-Вега!

— Добрый день! — сказал Брэдрол. — Я свободный поэт из созвездия Гончих Псов, путешествую. Меня зовут Брэдрол. А вас?

— Фокси Рейнард, капитан лайнера, — сказала обладательница бархатного голоса. — Я так люблю стихи! Вы мне не прочитаете что-нибудь?

— С удовольствием! — ответил Брэдрол. — Слушайте внимательно:

Восвояси улетел звездолет

От пожилой супружеской пары —

Только его и видали!

— Японская древняя поэзия! — с чувством произнесла Фокси Рейнард. — Какая прелесть! А еще, а еще?

— Вам правда нравится? — обрадовался Брэдрол. — У меня есть еще!

— Прочтите, пожалуйста! — воскликнула Фокси Рейнард. — Жаль только, что я не все слова разбираю. У вас очень слабый передатчик.

— Я могу подойти ближе, — предложил Брэдрол. — И если вы не спешите, прочту еще?

— Вы меня очень обяжете, — сказала Фокси Рейнард.

Брэдрол запустил маневренные сопла, подъехал ближе к корпусу лайнера и произнес в эфир как можно громче:

Быстрый патрульный корабль!!

Ласточкой взмыл вслед за мною!!

Я и его обманул!!!

— Восхитительно! — с чувством произнесла Фокси Рейнард. — Да у вас еще и голос красивый!

— Да уж, такой у меня голос! — сказал Брэдрол.

— Пассажиры нашего лайнера выражают восхищение!

— Они тоже слышали?! — оживился Брэдрол.

— Разумеется! Я включила трансляцию на весь салон. Они аплодируют, слышите?

— Не слышно отсюда, — сказал Брэдрол. — Но это очень приятно.

— Вам надо декламировать в студии, — продолжала Фокси Рейнард. — Записываться на качественную аппаратуру. А у нашего лайнера такая экранированная обшивка, что внешние радиоволны долетают как из консервной банки.

— Очень жаль, — сухо сказал Брэдрол. — Что у вас такой лайнер.

— Речь понять легко, а вот тонкие модуляции вашего голоса…

— А нельзя ее содрать?

— Наружную обшивку? — удивилась Фокси Рейнард. — К сожалению, это никак невозможно. Конструкцией не предполагалось. Хотя… Ведь я могу приоткрыть створки трюма, верно? Может быть, тогда вы услышите и аплодисменты пассажиров? Если бы вы приблизились к хвостовой части…

— Я уже иду! — сказал Брэдрол, и маневренные сопла вспыхнули веселыми огоньками.

Как только створки приоткрылись, Брэдрол подошел вплотную к трюму, направил передающую антенну внутрь и начал декламировать:

Хорошие бравые парни

У планеты Логос в секюрити…

Закончить Брэдролу не дали. Из темных недр трюма высунулась пара мощных манипуляторов, они цепко схватили его за бока и втащили внутрь. Брэдрол и опомниться не успел, как сбоку появился третий манипулятор и ловко отсоединил подпространственную дюзу, а затем сопла — ходовые и маневренные.

— Что это значит?!! — возмущенно крикнул Брэдрол в эфир.

— Это значит, голубчик, — проворковала Фокси Рейнард, — что ты в розыске уже третьи сутки. Тебе придется вернуться к своим хозяевам в созвездие Гончих Псов, а заодно пройти курс лечения у районного киберпсихолога.

— От чего лечения?! — возмутился Брэдрол.

— От самоуверенности, Колобок, от самоуверенности.

И створки трюма назидательно захлопнулись.

19 марта 2002, Москва

Мой юный друг, спросивший о странице!

Неумолимо время и былых

Страниц теперь уж нет на тех местах,

Где ранее цвели, подобно хмелю.

Еггог ЧОЧ "Сказание о Ноте Фаунде"

Мелкiя белыя снежинки падали на булыжникъ Страстного бульвара, по которому неторопливою походкою гуляли два старыхъ господина. Одинъ изъ нихъ былъ печаленъ и усатъ, одетъ в драповое пальто сераго цвету и лисью шапку. Второй был толстъ и одетъ в волчiю шубу.

— Вотъ, Егоръ Qедоровичъ, — продолжалъ беседу толстякъ, — и дожили мы с вами до двадцатаго веку. Хе-хе-хе.

— Не скажите, Владимiр Пантелеевичъ, — уныло отвечалъ тотъ. — Еще дожить надобно.

— Отчего жъ вамъ не дожить до послезавтра, голубчикъ Егоръ Qедоровичъ?

— А то не дожить, что Нострадамусъ предсказывалъ конецъ света.

— Хе-хе, полно вамъ, вечно эти немцы чудятъ.

— Французъ онъ.

— А пусть и французъ, все одно чудакъ. Хе-хе-хе. Вы вотъ что, Егоръ Qедоровичъ, приходите къ намъ встречать Новый годъ! Елисавета Петровна будут рады, а наша Марфа такъ славно готовитъ гуся… — Толстякъ крякнулъ.

— Благодарствую вамъ, Владимiр Пантелеевичъ, только я ужъ лучше въ церковь. Ежели что — такъ ведь грехъ конецъ cвета встретить безъ Бога. А супруге вашей передавайте низкiй поклонъ.