первый танец, он был общим – раз король не танцует ни менуэта, ни какого другого сольного танца, то можно выходить всем, кто сегодня удостоился приглашения в эту залу. Гости становились в пары, пары строились в колонны, но все, решительно все поворачивали голову в ту сторону, где стояли мы с королём. К нам подошёл маршал Вьевилль, раскланялся, я тоже поклонилась ему, как положено, и они просто заговорили с королём о грядущей военной кампании, при том король не отпускал моей руки. Потом точно так же подошёл побеседовать старший из братьев де ла Моттов, потом – ещё и ещё, и все они кланялись и приветствовали нас, и я им тоже кланялась, да и только. Все они беседовали с королём, улыбались мне, обсуждали вопросы – свои или королевские, прощались и уходили.

Всё это время с нас не сводили глаз. И во взглядах я видела и ощущала разное – недоумение, изумление, недовольство… вплоть до откровенной злобы, но пойдите позлитесь на ту, кого держит за руку король, вам же хуже.

Правда, спустя какое-то время король усадил меня в одно из двух стоявших в голове зала кресел, оглядел зал, приметил кого-то и кивком подозвал.

- Я вижу, ты явно скучаешь, - усмехнулся он своему брату. – Займись делом – не дай скучать маркизе, пока я дам две приватных аудиенции.

Что? Принц?

- Не могу сказать, что скучаю, но… - усмехнулся в ответ принц. – Полагаю, у меня нет выбора?

- Правильно полагаешь, - кивнул король, и легко устремился куда-то в другую часть залы.

- Маркиза? – принц смотрел с усмешкой теперь уже на меня. – Вы не танцуете?

О да, это было бы проще всего, потому что в танце можно молчать.

- Увы, нет.

- Отчего же?

Принц нечасто бывал при дворе, а на балах – так и совсем редко. Где уж ему помнить, кто танцует, а кто – нет! Или… он всё знает, и хочет ударить побольнее?

- Перенесённая несколько лет назад травма лишила меня этой возможности, - ровно и спокойно произнесла я, не глядя на него.

- Тогда не понимаю, почему его величество выбрал именно вас сопровождать его на балу.

- Вероятно, ему так захотелось? – подняла я бровь.

- Наверное, - не стал спорить принц. – Право же, я совершенно не представляю, чем вас развлечь.

- Чем вы развлекаете свою супругу?

Я была представлена принцессе Терезе, она не так давно родила второго сына. Но в промежутке между первым и вторым часто бывала при дворе, охотно участвовала во всех развлечениях и поддерживала дружеские отношения с королевой. Королева предложила привозить старшего сына во дворец, к прочим нашим детям, и принцесса обещала подумать, но вскоре родила младшего.

- Она обычно справляется сама, - покачал тот головой. – Я редко бываю в столице, и не слишком хорошо знаю, чем развлекаются дамы нашего круга.

- Придумывают всякое и разное, - усмехнулась я. – Как себя чувствует принцесса? Как младенец?

- Всё хорошо, благодарю вас. Скажите, маркиза, как так случилось, что его величество прибыл на бал с вами?

- Вам нужно спросить об этом у него. Это… его решение, и только.

- На вашем месте мечтают оказаться едва ли не все дамы в этой зале.

- Очевидно, вы правы. Но решает его величество. Дамы могут мечтать сколько угодно, от них не зависит ничего.

- Вы полагаете, от вас ничего не зависело? – он не верит, но что ж теперь поделать?

Пускай себе не верит, не мне его переубеждать.

- Да, я полагаю именно так. Решает король, никак иначе, - важно произнесла я.

Не знаю, до чего бы мы ещё тогда договорились, но – вернулся король. Поблагодарил принца, и сам сел рядом со мной.

И до самого окончания бала мы просидели там – ловили улыбки, адресованные королю, и недовольные взгляды, адресованные мне. А незадолго до финала покинули залу и предоставили всем гостям возможность вдоволь насплетничаться о нас обоих, и отдельно обо мне.

Когда мы пришли в королевские покои, он отослал всех сопровождающих, магически запер дверь и обнял меня.

- Спасибо вам, моя прекрасная Женевьев.

- Вы не опасаетесь того, что будет дальше?

- Нет. И вам не советую. Вместе мы сможем противостоять чему угодно. И я надеюсь, завтра вы присоединитесь ко мне на утренней прогулке.

- Да, ваше величество, - я поклонилась.

- Женевьев, мы заперли дверь. Не нужно кланяться. Я и без того уверен в вашем отношении ко мне.

Я улыбнулась и выдохнула. Когда самый могущественный мужчина вот так говорит – это наполняет сердце радостью и гордостью. Конечно, я пойду с ним и за ним везде, куда он попросит. Чего бы мне это ни стоило.

32. Женевьев. Пятнадцать лет назад

К моим появлениям рядом с королём привыкли, но – не смирились.

Пока король считался верным мужем, подступаться к нему было бесполезно. А как только рядом с ним оказалась маркиза дю Трамбле – это стало знаком. Если ей удалось, то значит, нам тоже можно попытаться, с господней помощью получится.

Сначала мы с королём смеялись - вместе, за закрытыми дверями его личных покоев. Смеялись над тем, что видели сами – как ему едва ли не прямо в руки и под ноги толкали и юных девиц, просватанных и нет, и замужних дам. О чём-то рассказывал Фелисьен – как ему предлагали деньги и не только деньги за то, что он составит протекцию какой-нибудь особе, жаждущей королевского внимания и благ для своей семьи. Однажды к нам ворвался принц, брат короля, и с негодованием рассказал, что даже его попытались использовать для того, чтобы устроить как бы случайное свидание его величества с одной юной прелестницей. Глупые, они не понимали – решает король, его невозможно заставить поступить так, как им хочется, если этого не хочется ему.

Король мог издали показаться весьма дружелюбным к своим ближним и готовым прислушиваться к чужим словам, но мы, те, кто оказался совсем рядом с ним, знали – его почти невозможно убедить в чём-то, что не согласуется с его мнением. Ближайшие друзья – если, конечно, это были друзья – называли его Луи Упёртым и Луи Твердолобым. Он знал о том, и только пожимал плечами – подумаешь. Значит, господь сотворил его таким, и всё тут.

Смех внезапно закончился, когда