15

Как мы покидали мрачное подземелье, я помню уже довольно смутно. Это было как в компьютерной игре: стремительное, какое-то рваное движение к свободе и солнечному свету впереди. И так же как в игре странное ощущение нереальности всего окружающего. Словно все немного ненастоящее, не материальное, но тщательно прорисованное. И еще это чувство, что внутри до звона все натянуто и прямо-таки жаждет малейшей провокации, хоть легкого движения или препятствия, крошечного повода, чтобы призрачный контроль оглушительно лопнул, и наружу вырвалась изготовившаяся для нападения огненная стихия. Она выплясывала и порыкивала под самой кожей, колола все нервные окончания, выискивала жертву моими глазами. Меня потряхивало от того, как волны нетерпения, которое было совсем не моим, прокатывались по коже раз за разом. Помутившимся рассудком я ощущала, как же сильно этой силе хочется выйти поиграть. Дебильная ассоциация, но тем не менее. Именно на это было больше всего и похоже. То, что сейчас кипело нетерпением, быстро сменило первоначальную злость и агрессию на почти азартное желание вырваться на свободу и попробовать свои силы на первом, что попадется. Но все как вымерли, и даже тенью никто не мелькал вдалеке.

— Ты должна успокоиться! — зашипел мне в спину Роман, напоминая о своем присутствии. — Возьми себя в руки, и тогда он тоже расслабится.

Как будто я сейчас понимала, о чем он! Я замерла в паре шагов до выхода и обернулась к Роману, склоняя голову набок. Сила, казалось, плотоядно облизнулась внутри меня. Наконец-то хоть кто-то!

— Только посмей! — повысил голос Роман, глядя прямо мне в глаза, но как будто и не на меня вовсе. — Без меня вам не выжить! Яна, уйми его, или мы черта с два отсюда выберемся!

Мужчина очень старался не показать своего страха, но неестественная бледность выдавала его состояние.

— Ты боишься? — вопрос произнесла я, но рожден он был не моим сознанием. Хотя сейчас я не могла полностью разграничить себя и не себя. Очень странно.

— Сейчас не самое подходящее время и место для обсуждения таких вопросов, — Роман прищурился, и я поняла, что он раздражен, хоть и тщательно скрывает это.

Я была с ним полностью согласна по поводу несвоевременности диалога, но та самая другая сила — нет.

— Ты боишься? — в моем голосе уже жадное нетерпение.

— Да, черт возьми, боюсь. Поверь, быть изжаренным заживо чертовски больно, и это не то, что я хотел бы испытать прямо сейчас! — Роман, говоря это, не отводил взгляд. — Яна, очнись уже, в конце концов, и возьми контроль! Если ты думаешь, что Ордену понадобиться много времени, чтобы очухаться от шока, то ты ошибаешься.

Опять эта манера говорить мне, но не только со мной. Роман решительно протолкнулся мимо меня по коридору, при этом очень стараясь нигде не задеть, и зашагал к выходу.

— Шевелись! — бросил он через плечо.

«Возьми контроль… возьми контроль!». Что, по его мнению, это должно значить? Я автоматически пошла за ним следом, провожая взглядом единственную… кого? Цель? Жертву? Ориентир? Ощущения внутри опять стали меняться, плавно трасформируясь теперь от охотничьего азарта в некое подобие разочарования и быстро снижая градус своей интенсивности. Как будто поняв, что веселья не будет, сила, немного обидевшись, все же утихомиривалась, снова сворачиваясь обратно, прячась на свое обычное место где-то под диафрагмой. И вместе с этим возвращались мои обычные реакции, будто кто-то медленно, но уверенно отдергивал тот самый красный занавес, отгородивший мое сознание. И тут же пришла жуткая слабость, и я споткнулась, едва не растянувшись на камнях, которыми был вымощен внутренний двор замка.

Роман успел подхватить меня и, настороженно осмотревшись, рыкнул, чтобы я поторапливалась, и быстро двинулся к новенькому вертолету. Ненавижу эти летающие консервные банки! Ненавижу летать! В виде обугленных останков эта летающая гадость нравилась мне гораздо больше.

Несколько раз Роман бросил цепкий взгляд на моё лицо и скривился, все настойчивей таща меня вперед и стараясь поддерживать так, чтобы мой неожиданный упадок сил не был слишком очевиден. Удачи ему, потому что ноги меня едва слушались и заплетались, как будто я была пьяна в дрова.

— Я что-то такое и предполагал, — пробормотал он, практически втаскивая меня в салон вертолета. — Слишком рано. Он еще не умеет отдавать. Только берет твоё.

На меня же вдруг накатила апатия. Захотелось просто свернуться клубком и спать, совершенно наплевав на все окружающее.

— Яна, ты, черт возьми, должна научиться ограничивать его и не позволять выжимать себя досуха, — бухтел Роман, усаживая и пристегивая меня, как куклу, в кресло. — Он еще не понимает и черпает силу из ближайшего источника. Тебе следует учиться управлять им, а не позволять творить, что угодно. Ты единственная, кто может сделать это сейчас, а если так и дальше будешь позволять ему брать контроль, маленький засранец прикончит вас обоих и не поймет этого, пока не будет слишком поздно. Ты должна донести до него, что он причиняет тебе вред!

Я слушала его как сквозь вату, искренне недоумевая, что он вообще несет, но открывать рот и задавать вопросы, да даже для того, чтобы сказать отвалить и заткнуться, было лень. Не то чтобы мне вдруг стало на все наплевать. На эти загадки, на историю с отцом, все эти орденские движняки… Хотя… Наверное, все же стало. Единственное, что представлялось важным — это то, что я уже почти на свободе. Какие будут последствия — пока не думалось, потому что даже этот факт на данный момент не был важнее всепоглощающей усталости, наполняющей каждую клетку тела. Мозг просто превратился в желе, и мне почему-то было удивительно легко от этого. Состояние сродни наркотическому кайфу.

Роман еще что-то бурчал и бурчал, но я уже не пыталась разобрать, закрыла глаза, погружаясь в собственную нирвану, а потом вдруг мне прилетела такая оплеуха, что меня аж подбросило.

— Охренел совсем? — рявкнула я и попыталась пнуть урода в колено, откуда только силы взялись.

— Не смей сейчас отключаться! — рявкнул мне в лицо Роман. — Быстро собралась и починила себя хоть слегка!

Я моргнула, еще не соображая, какого хрена он от меня хочет.

— Быстро латай то, что позволила прожечь. Если отключишься сейчас, кто будет управлять твоим чадом?

Он властно и требовательно уставился на меня, а потом еще ощутимо тряхнул за плечи.

— НУ! Живее, пока они не сообразили, что опасность миновала, и нас за задницы не взяли!

— Лапы убери! — огрызнулась я. — И не понукай, не запряг небось!

— Вместо того,