И хоть кровь уже смыли, следы от нее все равно остались в бурой окраске шерсти на макушке.

Я никак не мог выкинуть из головы, что, по сути, Габриэль сейчас лежала голой, но Мефиста настаивала на том, что вмешиваться лишним теплом в процесс регенерации у оборотней чревато перегревом организма.

Вокруг носилась фея, истерично вереща, что если Габриэль умрет, она найдет способ мне отомстить за то, что я не пришел на помощь вовремя.

В чем-то она наверняка была права, но когда раздался сигнал взлома, я ни секунды не медлил, думая, что сбежать пытается именно сама Габриэль с подружкой феей.

– Итак, мы имеем. – Мефиста расхаживала по лазарету, измеряя его длину и ширину шагами, и строго резюмировала: – Студентку, притащившую в академию фею. Нарушившую с десяток законов и предписаний…

Когда мы оба примчались к моему дому, Элеонора обнаружила фею, она же и нашла Габриэль без сознания в кустах, потому что я вначале не поверил словам Миртл о том, что на них якобы напали. И пока тратил время на выяснения, Мефиста все же решила проверить свои драгоценные садовые насаждения на предмет того, что их опять мог кто-то поломать. Там же она и нашла Габриэль.

– К фее прибавим двух оборотней, напавших на дом профессора и потерявших магию, опять же, по словам феи, – продолжала профессор травологии, загибая пальцы. – И не просто оборотней! А из дома Бэдфорд! Принятых по рекомендательному письму, вне рамок вступительной комиссии, по требованию вашего отца!

Мефиста ткнула пальцем в меня, будто письмо писал лично я.

– Если моя вина в происшедшем есть, то в том, что уделил мало внимания этой парочке. Было достаточно других проблем, начиная с убийства ректора…

Тут пришлось замолчать, потому что я не собирался посвящать Мефисту в те обстоятельства, что рядом с Габриэль на занятиях я даже дышать нормально не мог, не то что пользоваться силами. Впрочем, вспоминая все свои встречи с оборотнями-близнецами, я доподлинно мог сказать, эти оба всегда старались держаться от меня подальше. На почтительном расстоянии, значит, все же опасались, что я могу прочесть их.

– Как я могу доверять вам после этого, рьен Рэкшор? – воззрилась на меня в упор Мефиста.

А я даже немного растерялся.

– Если не мне, то кому? В чем вы меня обвиняете?

– А вы не понимаете? Вы член королевской семьи, которая прислала этих двоих в академию. – Профессор подошла к кровати с Габриэль и аккуратно коснулась серой шерсти на мордочке. – Девочку пытались убить по неизвестным мне причинам. До этого был убит Артемиус при непонятных обстоятельствах, и это было выгодно вам, рьен Рэкшор. Недаром ходили слухи, что ректор хотел изгнать вас из академии.

– Я бы нашел другой способ, – честно признался я. – Сбросить с башни – не мой почерк. Что же касается убийств, вам они тоже выгодны. Я немало думал об этом.

Притихшая до сего момента фея неожиданно ожила и решила, что настало ее время вставить свое веское слово:

– Да-да, – затараторила она, прячась за моей спиной. – Может, злодей тут вы, рьина Мефиста. Кресло ректора получили, Габриэль к пруду послали… А когда не вышло ее убить в саду, натравили своих енотов-прихвостней! И вообще, отойдите от ее кровати, еще плюнете на нее каким ядом. Я вам не доверяю!

Мефиста вспыхнула праведным гневом:

– Да как вы смеете обвинять меня? Ладно еще кресло ректора, на меня можно было бы подумать. Но думаете, маглицейские мало проверяли эту версию? Да знаете, сколько часов я провела на допросах! И при чем тут вообще студентка Вокс? Зачем мне ее убивать?

– Потому что она видела, как вы выбросили Артемиуса из окна башни! – ляпнула Миртл и тут же осеклась. – Точнее, она слышала и не уверена, что это были именно вы… Ну, то бишь она вообще не видела, кто это был. Но слышала… И голос был не ваш, но а вдруг это все же были вы!

Миртл тараторила запинаясь, так быстро, что начала съедать половину слов. Пришлось ее одернуть.

– Хватит! – рявкнул на фею я. – Нужно разбираться с самого начала и по порядку. Спокойно, без суеты. Итак, когда впервые в академии заметили этих самых «енотов»?

Миртл недовольно завозилась за моей спиной, а после села на плечо и с тяжелым вздохом принялась рассказывать:

– Когда наша палатка стояла за стенами академии. Было темно, и в тот раз я решила, что к нам ворвался енот и разорил припасы.

– В моем саду никогда не было енотов, – опять произнесла Мефиста. – Я же уже говорила.

Тут Миртл будто осенило, и, опять гневно взглянув на Элеонору, она с ехидцей выдала:

– Вы тогда, кстати, тоже подходили к нашей палатке. Буквально через несколько минут после происшествия, обвинили Габриэль, что она разбила палатку на какой-то особо ценной поляне.

– Именно так! – подтвердила Мефиста. – В ту ночь я собиралась набрать полуночной ржи для антимозольного декокта.

– Оставим подробности, – вновь прервал я. – Что произошло потом?

– Да ничего! – буднично произнесла феечка. – Мы заселились в подвал, Габриэль прислали жуткую форму, я полетела искать иголки, застряла в паутине. Габриэль решила меня найти, обернулась в крысу и, пока искала, стала свидетелем убийства ректора.

– Вы удивительно лаконичны, – с прищуром заметила Мефиста. – Стало быть, это на вас в тот день сработала ловушка.

Фейка беззаботно пожала плечами.

Я же мыслил дальше:

– Габриэль сказала, что слышала разговор, где Артемиуса о чем-то просили, но, получив отказ, убили… О чем могла быть просьба?

Я нутром чуял, что разгадка всего лежит именно в ответе на этот вопрос. Сейчас, после того, как Габриэль едва не убили, мне не было резона не верить ее словам о той ночи. Артемиус кому-то верно служил, и этот кто-то был явно не моим отцом. Не зря же старикан пытался противостоять «просьбе», намекнув, что знает о событиях прошлого года. Кто бы ни был загадочный убийца бывшего ректора, он был и врагом короны, раз помогал в попытке государственного переворота.

Вот только у исчезнувшего модиста[1] уже вряд ли спросишь.

– Артемиус вел много темных делишек, – произнесла Мефиста. – Он был падок на золотые льины, это не секрет. Но я всегда считала его верным королевскому дому.

– Быть верным – понятие растяжимое, – ответил я. – Он выполнял наши приказы, но это никогда не мешало ему работать в своих интересах. Возможно, иногда еще и в чужих. Что-то он точно знал, раз за это поплатился. Но вернемся к оборотням, к началу года они уже были в академии. Якобы по приказу моего отца!

– Почему