Мне казалось жизненно-необходимым то, что я должен именно сейчас поехать к Ане и поговорить с ней. Пошатываясь, я звонил в звонок и тут же пил из горла коньяк. Мерзкое пойло, на самом деле, но выбирать не приходится.

Дверь мне открывает сестра, и я заваливаюсь в квартиру, а она меня подхватывает. Выбегают Саша с Аней и тащат меня на диван, я сгребаю в объятия Аню, а дальше темнота.

Утром меня ждет еще одно неприятное пробуждение. В голове настойчиво стучит, а тело все ломит, будто меня пинали всю ночь. Я вспоминаю, что спал с Аней, и поэтому не буду удивлен, что так на самом деле и было.

Я приподнимаюсь на диване и вижу Аню, которая склонилась над букетом и вдыхала его аромат. Какого хрена?! Какой долбоеб дарит ей цветы?

— Ну и кто этот смертный, который подарил тебе цветы? — хриплым ото сна голосом спрашиваю я.

Аня резко поворачивается ко мне и прищуривается.

— Мы вчера все выяснили. Так что это не твое дело!

— Нихрена подобного. Это еще как мое дело!

Я встаю с дивана и подхожу к ней. Аня морщится и говорит:

— Отойди! От тебя воняет. Я итак всю ночь терпела запах перегара.

— Кто же не давал тебе уйти, чтобы не терпеть неприятный запах? — ехидно интересуюсь я.

Если она так не хотела спать со мной, то могла бы просто уйти.

— Ты издеваешься? Кто, мать твою, держал меня в тисках и вздохнуть нормально не давал?

Я хмурюсь. Ни черта не помню! Похоже, все реально так и было.

— А теперь собирай монатки и проваливай! — гневно продолжает Аня и проходит мимо, но я ее хватаю за руку и разворачиваю к себе.

— Ань, подожди.

— Отвали! — толкает она меня, и я от неожиданности впечатываюсь в столешницу, и ваза с цветами разбивается вдребезги.

— Ты что наделал?! — вскрикивает Аня.

А мне похрену на эту вазу с нелепыми тюльпанами. Главное, что она не будет любоваться ими больше, а тому придурку, кто подарил их, я вырву руки. Надо только узнать, кто он.

— Ты еще расплачься из-за каких-то нелепых цветочков, — язвлю я.

Она поднимает на меня глаза, в которых плещется ярость, и гневно выплевывает:

— Да пошел ты!

— С удовольствием, — цежу я сквозь зубы. — Только сначала узнаю, кто тебе подарил цветы?

Вырвав свою руку, она отходит от меня и хладнокровно говорит:

— Мы просто трахались. Вчера мы это выяснили, так что я думаю, сегодня мы поставим на этом точку, и больше я тебя не увижу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да, пожалуйста! — психанул я и, быстро одевшись, ушел из квартиры.

Вот и поговорили, бл*дь.

Анна

Следующий день начинается с головной боли и раздражения от пытливых взглядов подруг. Поэтому когда звонит папа и говорит, что вернулся с Москвы и хочет встретиться, я тут же убегаю из дома.

С папой мы встречаемся в ресторане «Птичка». Он обожает их кухню, а мне плевать, если честно, где ругаться с ним. Я знала, что разговор будет трудным, но собиралась стоять на своем до конца.

— Привет, пап. Как съездил? — говорю я и целую его.

Папа выглядит отдохнувшим и спокойным. Странно, вроде бы он говорил, что у него там завал по работе.

— Привет, дочь. Все хорошо. Как дела на учебе?

Начинается. С места сразу в карьер. Я раздражаюсь еще больше.

— Все хорошо, — коротко говорю я и утыкаюсь в меню.

Папа на какое-то время замолкает, и только после того, как мы делаем заказ, возвращается к разговору.

— Аня, ты подумала о практике в Москве?

— Мой ответ остается прежним. Я не хочу никуда ехать.

— Как ты можешь так говорить? — возмущается папа. — Ты упускаешь такую прекрасную возможность, показать себя, набраться опыта у лучших адвокатов, в конце концов, увидеть столицу.

Я закатываю глаза. Как-то же прожила до 18, не видя столицу.

— Последний аргумент так себе, — говорю я.

— Аня, ты должна думать о своем будущем, о своем развитии, о тех возможностях, которые откроются перед тобой.

— Это какие же? — ехидно спрашиваю я.

Я знаю, что веду себя как ребенок, но ничего не могу поделать с собой. Настроение на нуле итак. Кажется, что моя жизнь так запуталась, и я как будто потерялась во всех событиях, происходящих со мной.

— Не ерничай! — грозно говорит папа, а я киваю головой.

Слушаюсь и повинуюсь.

— Ты получишь больше знаний, опыта. В конце концов, сможешь пройти практику, которая у тебя будет только на 4 курсе.

Я слушаю папу и понимаю, что он прав. Если я не поеду, то потеряю отличную возможность. Но как же решиться на такой сложный шаг? Бросить девчонок, маму. Остаться одной в чужом городе. Я ежусь от одной мысли об этом, а что будет, когда я буду жить в Москве.

— Я подумаю, — лаконично говорю я.

— К тому же, ты будешь не одна в Москве, — продолжает папа. — Я буду рядом первое время. У меня снова будет командировка.

— А где я буду жить? А моя работа?

— Думаю интернет-магазинов, которым нужны модели, в Москве хватает, и ты сможешь найти работу, хотя ты знаешь, я не очень рад, что ты этим занимаешься.

Да, папа был очень против того, чтобы я работала моделью. Он думал, что я буду прыгать из постели в постель жирных дяденек. Маме и мне с трудом удалось убедить его в обратном. Ну еще он считал, что это несерьезно, что я достойна лучшего и тому подобная чушь.

— Ладно. Разберусь.

— Университет предлагает общежитие, но я сниму тебе квартиру, чтобы мне было спокойнее за тебя. А по поводу работы, то это, конечно, твое дело, но я бы предпочел, чтобы ты все силы бросила на учебу, а из-за денег не беспокоилась. Я бы все решил.

Я поморщилась. Родители всегда говорили, что я должна всего добиваться сама, что я не должна надеяться на кого-то, кроме себя самой, что я должна быть сильной и целеустремленной. Я никогда не обижалась на них из-за этого, и не считала, что работа мешает мне, или я обязана работать, чтобы что-то доказать. Но сейчас папа так мягко и сказочно расписывал мне перспективы, что мне стало не по себе. Он не из тех родителей, которые готовы дать своим детям все на блюдечке с голубой каемочкой. Он будет наставлять в достижении моих целей, помогать, смотреть со стороны, как я набиваю шишки в каких-то вопросах, и поддерживать, но никогда не станет что-то делать за меня.