Мы продолжали в подобном духе еще несколько минут, пока я не заметил, что дверь в кабинет Ингрэма снова открыта. Это был сигнал, о котором мы с Элиасом договорились. Он означал, что мне пора уходить, и я ушел, грозя, что их произвол не останется безнаказанным.

Отправился я в ту же самую таверну, где мы с Элиасом до этого встретились. Заказал пива и стал ждать его возвращения. Он пришел даже раньше, чем я ожидал.

— Я удалился под предлогом кутерьмы, которую ты там устроил, — сказал он. — Но мне кажется, Ингрэм или кто-нибудь из клерков поймут, что мое посещение связано с твоим, и разгадают нашу хитрость.

— Ну и пусть, — сказал я. — Тем лучше. Сделать они все равно ничего не смогут. Не в их интересах, если узнают, что их книги так легкодоступны. Так ты достал список имен?

— Достал, — сказал он. — Не понимаю, что это означает, но вряд ли что-то хорошее.

Он вынул из кармана клочок бумаги, на котором были написаны три совершенно незнакомых мне имени:

Жан-Давид Морель

Пьер Симон

Жак Лафон

— Обратил внимание? У них есть что-то общее.

— Они все французские.

— Вот именно, — согласился он.

— Насколько знаю, французы хотят укрепиться в Индии. Возможно, для этого они предпринимают какие-то действия против Ост-Индской компании. Это понятно. Но совершенно непонятно, с чего они взяли, что их успех зависит от меня. Причем до такой степени, что решили застраховать мою жизнь.

— Это одно объяснение. Есть другое, более вероятное, как ни прискорбно.

— Они уверены, что скоро я погибну, вот и решили заработать на этом денег, — сказал я.

Элиас мрачно кивнул:

— У тебя было достаточно врагов и раньше, но думаю, Уивер, твое положение намного серьезнее, чем мы могли предполагать.

Пока я притворялся перед Эллершо, скрывал факты от Кобба, вовлекал в заговор Кармайкла и оттачивал планы с Элиасом, мне и в голову не приходило, что французские мошенники могут быть настолько уверены в моей неминуемой кончине, что сделали на нее ставку. Мягко говоря, я был обескуражен. Но, как я недавно узнал в кофейне Найтли, даже самые надежные ставки не могут быть на сто процентов надежными, и я был уверен, что эти чужеземные пижоны не получат желаемого.

Мне хотелось бы провести больше времени с Элиасом. Хотя почти всё, что можно было разгадать, мы разгадали в первые пять минут беседы, есть такие открытия, которые требуют времени, нужно их выдержать, как бутылку хорошего вина, прежде чем употребить. К сожалению, роскошь медленной ферментации была мне недоступна, так как у меня было назначено свидание, и, несмотря на предчувствие, я не собирался на него опаздывать.

Я думал об этом весь день, и как только мне удалось, не привлекая внимания, покинуть Крейвен-Хаус, я направился в приход Сент-Джайлс-ин-зе-Филд. Мой читатель, конечно, знает, что это не самый благополучный район столицы. Мне приходилось много раз бывать в еще менее благополучных местах, но здесь путешественника поджидали особые трудности, ибо кривые улочки и переулки образовывали лабиринт, способный заморочить кого угодно. Тем не менее мне удалось не потеряться, а пара монет, подаренных словоохотливой проститутке, помогла найти таверну «Утка и повозка».

Для такого местоположения таверна была не лишена архитектурного изящества. Войдя, я не привлек особого внимания — разве что игроков, проституток и попрошаек, ожидавших свежих простофиль с тугими кошельками. Но я давно научился вести себя в подобных заведениях и знал, как напустить на себя грозный вид. Несчастные, промышлявшие в этих водах в поисках легкой добычи, чуяли акулу и, соответственно, держались на расстоянии.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять: таверна «Утка и повозка» относится к так называемым ныряльням. Рядом с кухней был выставлен огромный чан, вокруг которого толпились люди, заплатившие по три пенни за возможность «нырнуть» два или три раза в зависимости от правил заведения. В руке каждый из них держал острый нож, который использовался в качестве орудия в этой гастрономической лотерее. Те, кому повезло, накалывали на лезвие кусок мяса. Тем, кому не повезло, доставалась всего лишь морковь или репа.

Я занял стол в темном уголке, подальше от радостных и горестных возгласов, надвинул шляпу на глаза, чтобы скрыть лицо, и стал потягивать водянистый эль. Я выпил еще две кружки, дожидаясь, когда появится мисс Глейд. Признаюсь, я не сразу ее узнал. И дело тут было не в плохом освещении и не в моих притупившихся чувствах. Я не сразу ее узнал из-за одежды. По всей видимости, эта таинственная девушка могла выдавать себя не только за служанку и деловую женщину. Она выглядела как состарившаяся грязная проститутка, настолько отвратительная, что никто не захотел бы и смотреть на нее. Я подумал, что лучшей маскировки трудно придумать. Сотни этих несчастных, одряхлевших до полной профнепригодности, наводняли улицы в надежде подцепить мужчину, которому выпивка или отчаяние застили глаза до такой степени, чтобы соблазниться порченым товаром. И вот мисс Глейд предстала в оборванной одежде и с всклокоченными волосами. Загримировавшись под старуху, она закрасила несколько зубов черной краской, а остальные коричневой, что создавало отталкивающее впечатление. Но больше всего меня поразило то, как она себя держала. Я никогда раньше не замечал, что у старых проституток особая походка, а теперь увидел. Только ее темные глаза, живые, яркие и полные жадного любопытства, выдавали ее истинную натуру.

Играя свою роль, она попросила меня заказать ей джина. Некоторые посетители, конечно, посмеялись над моим выбором, но в остальном все выглядело вполне естественно. Я потерял власть над собой, а женщине повезло, что она меня нашла.

— Ну хорошо, — сказал я, чувствуя неописуемую неловкость. — Не скрою, ваш маскарад меня поразил, но это не имеет значения, так как нам нужно многое обсудить.

— Тем не менее это будет нелегко, так как мы оба не доверяем друг другу. — На ее лице из-под слоев краски, как палимпсест, проступила улыбка, ее настоящая улыбка.

— Как ни печально, но это правда, мадам. Быть может, расскажете мне о том, что вы делаете в Крейвен-Хаусе. А заодно уж и о том, как недавнее выступление ткачей расстроило ваши планы.

Что-то изменилось в ее взгляде, и я понял, что попал в точку.

— Мои планы?

— Вы сказали, увидев меня: «Так вот вы где» — или что-то в этом роде и удивились, что беспорядки у входа мне не помешали. Очевидно, вы ждали кого-то другого и поэтому говорили своим обычным голосом, а не тем, что используете в Крейвен-Хаусе. Предполагаю, если бы не это происшествие, я бы так и думал, что вы просто девушка, которая прислуживает господам в Ост-Индской компании.

— Вы слишком много предполагаете, — сказала она.

— Это правда. Но предположений было бы меньше, если бы вы посвятили меня в некоторые детали.