Пока мы получали продукты, приехали комбриг с комбатом и наш БТР. Для усиления мобильности с экипажем БТР прибыл командир мотострелкового взвода лейтенант Владимир Великанов. Ротный Алексей Макеев доложил обстановку на трассе и предложил лично убыть на трассу для принятия мер по ликвидации аварии. Комбриг согласился с этим предложением. Дословно сказал: «Нужно прояснить размер аварии, в боевые действия не вступать, и береги людей, капитан». После напутственных слов мы залезли на броню БТР и отправились на наш ГНС-46.

Из-за вооруженного нападения в районе Дехи-Мискин комендатура остановила движение по трассе Джабаль-ус-Сирадж – Чарикар – Баграмский поворот. Мы на БТР с трубами проехали беспрепятственно до нашего ГНС-46, потом получили разрешение от командования 177 мсп на привлечение танка и продолжили путь в составе: три члена экипажа танка и мы с командиром роты. БТР с трубами и бойцы ПАК остались в гарнизоне, не хотелось подвергать опасности личный состав и технику.

Гусеницы танка лязгали по асфальту, по городу Чарикару механик-водитель чуть сбавил скорость, чтобы ненароком кого-нибудь не задавить. Проехали Чарикар, затем ГНС-47, после него стал виден столб дыма от пожара в месте аварии. В небе появились два вертолета МИ-24, которые с разворота обстреляли из НУРСов (неуправляемая авиационная ракета, предназначенная для уничтожения техники и живой силы противника с воздуха) в месте боестолкновения. Израсходовав боекомплект, вертолеты взяли курс на аэродром, развалины обгоревших зданий дымились. Танк, на котором мы подъехали к месту боевых действий остановился на дороге, стал разворачивать орудие в сторону развалин и одновременно развернулся на месте и стал спускаться с дороги на обочину. Обочина была на 1–1,5 метра ниже уровня дороги, тем самым танкисты сделали маневр, обеспечивающий укрытие танка естественными условиями местности и дали возможность нам с ротным за броней танка спуститься на землю. Мы едва успели спрыгнуть с танка и лечь на землю, как тут же по нему открыли огонь из гранатомета. Снаряд пролетел рядом с башней, танкисты открыли ответный огонь.

Картина боевых действий составляла около сотни метров. Танк остановился на одной стороне, БТР «комендачей» догорал на противоположной. Трубопровод по другую сторону дороги продолжал гореть остатками топлива в трубе. Гарь от пожара и пыль от удара реактивными снарядами с вертолетов еще до конца не рассеялись. Танкисты произвели несколько выстрелов в сторону развалин, при каждом из которых обратной волной нас прижимало к земле, уши закладывало, во рту моментально пересыхало. В такую переделку я еще не попадал. Мы поползли по обочине в сторону догоравшего БТР, «войнушка» продолжалась. Метров через 20–30 встретили наших бойцов с ГНС-47 и Игоря Павлова. Рассказывать, что да как он не стал, и так было видно, что пока не поработает авиация соваться с устранением аварии бессмысленно. Игорь перед выездом на трассу запросил помощь и выехал к месту аварии. На МТЛБ больше четырех труб ему было не привезти. Вот уже почти два часа бойцы лежали за обочиной дороги, не поднимая головы, и ждали, когда закончится перестрелка. Со стороны догоравшего БТР была видна группа людей, которая изредка стреляла в сторону развалин и тоже ждала подкрепления.

Решение командира взвода лейтенант Игоря Павлова, посчитали правильным. Если бы к вечеру перестрелка не закончилась, он бы со своими бойцами на МТЛБ возвратился на ГНС-47 и ждал указаний от командира роты. Мы с ротным обратным путем доползли до танка, забрались на броню (три удара прикладом по башне, и танкисты открыли люки). Мы по очереди залезли в башню, и водитель-механик начал движение сначала вдоль обочины, затем, метров через пятьдесят, выехал на асфальтную дорогу. Танк двинулся в обратный направлении к нашему ГНС-46.

Впечатления от поездки остались на всю жизнь. Звон в ушах долго не проходил, танкисты что-то говорили, жестами показывали, что все нормально. Пять человек в танке, из них четверо в башне – это многовато, тесно, душно, но потерпеть было можно. При въезде в Чарикар мы открыли люк, выбрались на броню танка и в таком положении добрались до гарнизона. По прибытию в гарнизон пересели на БТР и через полчаса были на КП роты.

Солнце стояло высоко, комбат Цыганок снял ботинки и носки и выставил голые ноги для загара. Комбрига не было, как потом выяснилось, он уехал в 177 мсп, решать вопросы усиления охраны трубопровода. Наше появление не смутило комбата, его фраза: «Ну что там, когда устраните аварию?», – как-то обескуражила. Командир роты капитан Алексей Макеев сказал, что идут боевые действия и пока нет возможности произвести замену сгоревших труб, если комбат не верит, то можно все увидеть своими глазами. Ответ Макеева комбату не понравился, он обулся и пошел по направлению к Пункту управления (Радиостанции Р-405). К вечеру боевые действия прекратились, мы с бойцами загрузили трубы на КАМАЗ и под охраной БТР направились в качестве подкрепления на ГНС-47. Через пару часов трубопровод был восстановлен, перекачка топлива возобновилась.

Во второй половине мая 1983 года по решению руководства батальона меня вновь отправили патрулировать участок трубопровода от Южного портала перевала Саланг до КП 2-роты (ГНС-45) н.п. Джабаль-ус-Сирадж. Теперь моя дислокация переместилась на КП роты. Основным средством передвижения стал БТР-60ПБ при участии командира мотострелкового взвода лейтенанта В.Великанова, его двух бойцов (механик-водитель дагестанец Иманмагомедов и наводчик-оператор таджик Шарипов) и переменный состав: трубопроводчиков ПАК – азербайджанец Магомед-оглы, два узбека и украинец. На БТР с двух сторон подвешивались 6–8 труб, с собой брали два комплекта монтажного оборудования, автоматы за спину, сухой паек на одни-двое суток – и команда была готова к выезду. Из практических соображений я сам и большая часть бойцов остриглись наголо. Старшина роты с удовольствием стриг нам головы, любил он это дело. Механическая машинка была не новой, дергала волосы при стрижке, было больно, но потерпимо. Гарантированно три-четыре месяца вопрос со стрижкой был решен. Как говорили бойцы, до дембеля далеко, а жара на все лето. Вот так начался новый этап моего пребывания в Афганистане.

Глава 12. Снова перевал. Берегитесь трубачей

В 6.00 – подъем, в 7.00 – завтрак, в 7.30 – выезд на трассу. Так начинались наши дни, если не случались форс-мажоры. Посадка на БТР была определена командиром мотострелкового взвода лейтенантом Владимиром Великановым. Володя, как правило, сидел слева по ходу движения над механиком-водителем, мое место было справа, мои бойцы справа и слева на броне за нашими спинами. Это было логично, Володя управлял действиями водителя, моя задача – осмотр трубопровода вдоль