дороги, иногда уходило по несколько часов. Плеть трубопровода порядка 5–7 труб нужно было зацепить тросом, чтобы она при расстыковке не упала в пропасть или ручей, демонтировать прилегающий участок, потом эту плеть вытащить на дорогу и произвести обратно монтаж труб. При всем этом требовалось не мешать движению транспорта и самому не свалиться с обрыва. В горах, конечно, было прохладнее, чем в долине, перепад температуры градусов на 10–15 с понижением. Если в долине было плюс 40–45 С, то на трассе – плюс 25–30 С, прохладнее, когда поднимались на отметку 2–2,5 км от уровня моря. Все равно пока делали перекладку такого сложного участка рубаху можно было выжимать, у бойцов куртки были с белыми разводами от пота и выступившей потом соли.

Вот в один из таких дней, когда мы перекладывали трубопровод около галереи, защищающей дорогу от камнепада, кто-то из бойцов увидел, как напротив нас по скалистому склону взбирался крупный горный козел. Между нами и горным склоном протекала быстротечная речка, расстояние было метров 600–700. Горный козел не торопился, делал три–четыре прыжка и стоял, и так потихоньку все выше и выше. Ну как тут следовало поступить? Козел был явно дикий, вокруг никого не наблюдалось, свежего мяса летом не было, а автомат находился в руках. Посоветовавшись, решили, что, если попадем в козла, он полетит вниз к ручью, подберем, когда не будет движения по дороге. Сказано – сделано, одиночными по козлу огонь. Стреляли из автоматов вдвоем мы с Володей Великановым по очереди, из положения стоя, если что отвечать все равно предстояло нам. Он два выстрела, я два выстрела. Козел понял, что по нему стреляли и ускорил подъем, на втором круге меткий выстрел Володи попал в цель. Козел полетел вниз и на полпути к подножью склона застрял между камней. Вот не задача, лезть за ним по скалистому склону было не реально. Не достался нам козлик, не судьба.

В воинских формированиях часто возникает вопрос не уставных взаимоотношений среди военнослужащих и не только. Не буду поднимать эту тему, откуда она появилась и почему ее нельзя искоренить, в Советской армии она была, где-то больше, где-то меньше, но была. Когда с утра до вечера со своими с бойцами, то таких обстоятельств быть не могло, а если воины оставались одни без командира, то всякое могло случиться. Наша рота не стала исключением. Даже при наличии замполита роты, офицеров-командиров взводов, прапорщиков, нет-нет, да где-нибудь не уследишь. Личный состав иногда задавал такие задачи, что не сразу поймешь, как их потом решить. В моем взводе Болотников Александр попал под следствие из-за попытки продать топливо «налево», до сих пор не знаю, чем дело закончится .В первой роте нашего 3-го отпб командиром роты был старший лейтенант Валентин Пацина, боец стал миллионером. Управляя задвижками при перекачке топлива «в горку» он умудрился «налево» заправить порядка 20 афганских автоцистерн без срыва потока топлива. Каждая автоцистерна вместимостью 22 куб. м. Бойца вычислили. Комбат Цыганок В. лично отправился его сопроводить на КП 276 тпбр, но по дороге Валентин Пацина сбежал. Мы потом неделю не могли удержаться от смеха: все думали, что они, походу, договорились.

Очередная ситуация на почве неуставных взаимоотношений произошла 10 июня 1983 года. Два бойца из молодого призыва мл. сержант Саминь Николай Григорьевич и рядовой Федоров Василий Еремеевич пропали из расположения нашей 2-й роты. Об исчезновении я узнал вечером, когда мы спустились с гор в долину после очередной поездки на трассу. Обстоятельства их пропажи обнаружились не сразу. У каждого бойца был свой участок ответственности: кто-то из бойцов отвечал за перекачку, кто-то за количество топлива, поступающего в резервуары, переключение и перетаскивание рукавов, кто-то за связь, за приготовление пищи и т.д. Так как перекачка осуществлялась круглосуточно, то часть бойцов отдыхала после смены. Вот в такой пересменок два бойца пропали.

Поиски результата не принесли, и командир роты А. Макеев вынужден был доложить о пропаже бойцов. Через два дня прибыл капитан-особист с задачей поиска виновных. К моменту его прибытия поступила информация, что Саминь и Федоров находятся в одной их банд душманов в зеленой зоне. Еще через сутки командиру роты передали фотографию наших бывших бойцов в обнимку с моджахедами, честно говоря, мы не сразу поверили, как такое может быть. Дальше получили разъяснения, что один из старослужащих бойцов периодически отвешивал беглецам подзатыльники, поддавал сзади в области пятой точки и грозился побить, если они не будут выполнять его желания. Бойцы решили на попутках добраться до батальона. Полдня отсиживались в канаве на свалке техники, где их приметили местные афганцы и сдали душманам.

Вычислить этого старослужащего оказалось минутным делом, достаточно было показать фотографию и сказать зачем от так потупил. Боец, а это был сержант взвода связи, тут же сознался во всем, что совершал и попросил прощения. Капитан разрешил ему собрать вещи. Пока мы сидели в кунге радиостанции Р-405 и ждали, когда сержант соберет личные вещи, совсем рядом как-то глухо прозвучал одинокий выстрел. Мы выскочили – и вот на тебе, сержант лежал на земле, автомат рядом, кровяное пятно на куртке. Самострел. Сержант посинел, пробормотал: «Я не хотел, простите, помогите». Вот, думаю, зараза, застрелить толком не смог. Расстегнул ему куртку, дырка была с левой стороны небольшая, чуть выше соска, крови немного. Пришлось доставать свой медицинский стерильный пакет и прикладывать к месту выстрела. Старшина побежал за транспортом. Прохлопал капитан-особист нарушителя воинской дисциплины, пришлось вести сержанта в санчасть 177 мсп.

После медицинского осмотра сержанта-связиста в санчасти, доктор сказал, что пуля прошла навылет, не повредив даже легкое. Врач вынужден был направить его госпиталь в Баграм, чтобы не было осложнений. По закону сержанта должны были осудить военным трибуналом, но в последствии его конфисковали из армии. Судьба мл. сержанта Саминя и рядового Федорова мне не известна, была попытка их выкупить у моджахедов, но не получилось. Вероятно, история закончилась печально, в базе данных военнопленных в живых они не значатся.

Дни были однообразными: подъем, завтрак, поездка на трассу. С середины июня и далее становилось все жарче. Температурный столбик перевалил отметку плюс 40 С. Жара устанавливалась с девяти утра и до наступления сумерек. В отдельные дни она достигала отметки плюс 50 С. При такой температуре хочется лежать в тени и ничего не делать. Поездки в горы давали передышку от этой изнуряющей жары. Форма одежды из привычной куртки х/б поменялась на выцветшую зеленую рубашку с закатанными рукавами. Дальше оголяться было уже некуда. Бойцы тоже закатали рукава куртки, так было немного