заменил эти пакеты на новые, нетронутые. Наверное, ты никогда меня не простишь, но я верю, что нельзя платить злом за зло! Месть не принесет тебе удовлетворения. А мальчики… они еще могут исправиться, верь мне! Тогда и у тебя есть шанс зажить счастливо».

Это были его последние слова. Мы не должны мстить людям, убившим нашего единственного ребенка. Дети, совершившие самое страшное злодеяние, еще могут исправиться. Что ж, Сакураноми действительно больше других заслуживал бы зваться святым!

Следуя твоей логике, он стал таким только потому, что его мамочка читала ему сказки перед сном каждый вечер. Но это отнюдь не так. Не думаю, что ты удосужился прочесть заметку о нем, что висела у нас в классе. Вскоре после его рождения его мать тяжело заболела и скончалась, а отец повторно женился, когда сын пошел в пятый класс – совсем как у тебя! Сакураноми не мог похвастаться успехами в учебе и плохо ладил с мачехой, поэтому частенько убегал из дома. В его жизни нечем было гордиться, и он наверняка попал бы в твой список идиотов, встреть ты его тогда. Но этот человек все же спас тебя.

Ты абсолютно прав: наши знания о том, что хорошо, а что плохо, мы приобретаем еще детьми, пока учимся в школе. Сакураноми был лишен такой возможности в детстве и множество простых, но важных уроков усвоил уже будучи взрослым. Он осознал, что многое упустил, и изо всех сил старался исправиться. Вы в этом похожи – ты тоже осознаёшь, что не отличаешь добро от зла. Но ты по какой-то причине гордишься этим, а еще винишь во всем отсутствующую мать, не уделявшую тебе достаточно времени. Или попросту боишься, что стоит тебе измениться, как ваша с ней связь будет окончательно потеряна? Хотя это уже неважно.

Я не смогла простить Сакураноми того, что он сделал. Как он мог говорить о моем счастье, когда до самого конца вел себя как школьный учитель, а не как любящий отец? И, несмотря на все его старания, я никогда не смогу простить вас двоих! Однако месть – дело непростое, и я решила понаблюдать, раздумывая над новым планом.

Вертер-сэнсэй, Ёситэру Тэрада, рассказывал мне обо всем, что происходило. Он был учеником Сакураноми еще целый год, когда мы познакомились, поэтому я хорошо его помнила.

Тэрада-кун не был самым безнадежным из проблемных учеников Сакураноми, но, казалось, больше других идеализировал его. Узнав, что любимый учитель впервые попробовал сигареты в средней школе, он тоже начал курить, хоть процесс и не приносил ему удовольствия; услышав, что тот как-то раз испортил машину надоедливого учителя, решил поступить так же. Его проделки и правонарушения не доводили его до добра. Но теперь все сложилось наилучшим для меня образом – он был идеальным кандидатом на роль шпиона.

После смерти Сакураноми я сумела уговорить местные газеты не печатать информацию о времени и месте проведения его похорон. Похоже, мне легко удалось убедить их в том, что такой выдающийся учитель должен жить в сердцах учеников вечно. Однако Тэрада все равно явился на прощальную церемонию. Он страстно желал попросить прощения у своего учителя, которому доставил столько хлопот. Я позволила ему остаться. Уже после похорон, встав на колени перед памятной табличкой на кладбище, Тэрада принялся каяться во всех своих многочисленных грехах. Полагаю, будь Сакураноми жив, это не вызвало бы у него ничего, кроме усмешки.

Вдруг он признался, что считает своим долгом продолжить дело учителя. Он принял решение стать преподавателем и с нового учебного года начал работать в муниципальной средней школе С.

Я рассказала ему о том, что преподавала в этой школе до марта, а он похвастался, что ему доверили классное руководство над классом 2Б. Судьба, не иначе? Я не стала сообщать ему, что вы были моим классом весь предыдущий год, но расспросила о том, как идут дела. Тэрада признался, что в его классе был один ученик, прогуливавший занятия, – Ситамура-кун. Слушая его рассказ, я решила, что Ситамура был твердо уверен, что заразился ВИЧ, но так и не сообщил об этом матери. Удивительно, но даже между настолько близкими матерью и ребенком могут существовать незримые стены. Признаюсь, это было мне на руку.

Другими словами, я решила загнать Ситамуру в угол. Я принялась давать Тэраде советы о том, как в подобной ситуации поступил бы Сакураноми, будь он жив. Он обязательно навестил бы мальчика. И взял бы с собой за компанию другого ученика. Не сдался бы, даже если их ждал холодный прием. И непременно ходил бы не реже раза в неделю, оповещая ученика о приходе прямо с улицы, если дверь оказывалась бы закрытой. Что-то вроде того.

Кроме того, я выразила готовность помочь ему советом в любой ситуации. Наверняка Тэрада не мог обсуждать подобные проблемы с другими коллегами в учительской, поскольку постоянно присылал мне электронные письма, чтобы узнать мое мнение по тому или иному вопросу. Вряд ли его можно обвинить в чем-то плохом, ведь я была не посторонней, а бывшим классным руководителем Ситамуры.

Он даже спрашивал меня, что делать с одноклассниками, что издевались над тобой. Тэрада хотел положить этому конец, но я остановила его. Вместо того, чтобы вмешаться прямо сейчас, почему бы не дать детям самим проявить сознательность и попробовать перевоспитать задир? Втайне я надеялась, что нападки на тебя усилятся, но мой план обернулся крахом – новой жертвой издевательств стала несчастная Китахара-сан. Признаюсь, я искренне сожалею об этом.

Возможно, она осталась бы жива… Стоит мне подумать, что в ее смерти есть и моя вина, как я напоминаю себе, что ответственность за весь этот кошмар лежит только на вас двоих. Это ты убил Китахару! Стоило ей назвать тебя «маменькиным сынком», как ты набросился на нее со слепой яростью. Как ты сказал, «убийство ради самого убийства»? Что это вообще значит? Слова самого настоящего идиота!

Пока я наблюдала за вами двумя, Ситамура убил собственную мать. Не могу представить, что произошло между ними. Даже если б я понимала мотивы их поступков, то точно не стала бы рассказывать о них тебе.

Одно я знаю точно – Ситамура никогда не убил бы свою мать, если б сперва не отнял жизнь у Манами. Я не испытываю к нему ни малейшей жалости. Его мать тоже получила по заслугам – именно она воспитала своего сына таким чудовищем. Я чувствую, что, несмотря на вмешательство Сакураноми, в итоге сумела отомстить Ситамуре.

Остался ты, Ватанабэ-кун. Как