Он приблизил свое лицо к Тане и прошептал:

— Мое ласковое солнышко!.. Не надо. Я очень прошу тебя. Не нужно нервничать.

Потом он выпрямился и прошел в комнату. На экране сотового телефона Игоря мерцало имя абонента: «Стас-матрас».

Вот оно. Начинается.

В темном доме, тишину которого нарушало лишь всхлипывание Тани, трезвон мобильника казался Саше колокольным набатом. Этот грохот раскалывал его череп на корявые пазлы, которые никогда не собрать вновь. Денин даже начал подумывать, что вызов наверняка слышно с улицы.

«Когда же ты заткнешься, придурок?!»

Наконец экран телефона окрасился черным.

Саша поковырялся в настройках мобильника и убавил громкость до минимума. Однако это не решало проблемы.

«Стас-матрас» — это тебе не безобидные родственники Тани. Они там, в Молдавии. А он рядом, в сорока минутах езды отсюда. Может, вообще у ворот стоит, всего-то в нескольких метрах?

Денин снова взял в руки сотовый, немного подумал и написал брату своего мертвого товарища сообщение следующего содержания:

«Уехал к школьному корешу в Краснодар. Он предложил на море мотануться. Извини, не предупредил. Буду через неделю. Тут помехи со связью, могу быть недоступным».

Саша перечитал текст. Бред на бреде сидит и бредом погоняет. Зная Игоря, лично он никогда бы не поверил, что этот спивающийся увалень был бы способен куда-то там поехать. Самый дальний маршрут, который преодолевал Игорь за последние десять лет, заканчивался в квартире Александра, куда он обычно ездил клянчить деньги. А так — только в местный магазин за водкой и закуской.

Да, не очень правдоподобно, но кроме этого, ничего в голову Денина не приходило. С другой стороны, просто тупо игнорировать эти звонки нельзя. Стас мог запросто приехать сюда, чтобы выяснить причины молчания своего брата. Поэтому иного выхода не оставалось. Саша нажал клавишу «ОК», и СМС-сообщение ушло по адресу.

После этого Станислав снова начал названивать брату. Александр дождался, когда вызов прекратится, и просто выключил мобильник.

— А теперь я жду звонка на свой телефон, Стасик, — прошептал он. — Ведь ты наверняка позвонишь мне, если обещал. Уголовники держат свое слово. Кстати… — Он вынул из кармана свой сотовый, словно Стас вот-вот должен был набрать его номер. — Как насчет нашего дела? Когда будут новости? Я их очень жду. Потому что времени почти не осталось. — В какое-то мгновение до Денина дошло, что он ведет беседу сам с собой.

Он замолчал, с туповатым видом пялясь на мобильник.

Звонка не было.

«Может, он позвонит позже? Или никогда?»

В спальне, где находилась Таня, раздался шум, и он вздрогнул.

Малышка разбаловалась и что-то расколотила.

Саша даже знал, что именно. Чертову тарелку с картошкой, к которой она даже не притронулась.

Войдя в спальню, он чуть не наступил на этот самый картофель, рассыпанный на полу вперемешку с осколками.

— Ай-ай-ай, — с печалью в голосе резюмировал Денин.

Он, не отрываясь, смотрел на вытянутые руки Тани, на ее стиснутые кулачки.

— Ай-ай-ай, — повторил Саша и вдруг резко заломил левую руку женщины.

Таня закричала, но получила пощечину и тут же умолкла. Ее левая рука была пуста. Крупный осколок разбитой тарелки был зажат в правой. Она сжимала пальцы с такой силой, что поранила ладонь, из пореза выступила кровь.

Когда Денину удалось забрать у любимой кусок стекла, он поднес ее кисть к губам и слизал теплую кровь.

— Я не обижаюсь на тебя, — сказал он. — Ты просто не понимаешь, что делаешь.

— Освободи меня. Я умоляю тебя. Пожалуйста. — Таня заплакала. — Если ты действительно что-то чувствуешь, то не делай мне больно.

— Обязательно. Я освобожу тебя. Только не сейчас, родная, — проговорил Саша и нежно улыбнулся.

Какое все-таки счастье, когда люди, любящие друг друга, оказываются рядом!..

Он не сразу понял, что в его кармане завибрировал телефон. Кто-то настойчиво пытался до него дозвониться.

Это был Станислав.

«Ну, наконец-то!»

Денин с колотящимся сердцем вышел из спальни.

«Сейчас должно все решиться. Я узнаю про этих мразей, которые изуродовали Таню».

— Алло.

— Это ты? — не поздоровавшись, хмуро поинтересовался Стас.

«Нет, не я», — готов был выдать Александр, но благоразумно промолчал.

Он прекрасно понимал, что юмор сейчас неуместен.

— Ага, — только и сказал Денин.

— Я не могу до Игоря дозвониться. Вы не вместе? — Стас говорил нехотя, цедил и растягивал слова, будто выдавливал из тюбика остатки подсыхающего клея.

— Нет. Я его несколько дней не видел, — стараясь говорить как можно беспечнее, ответил Саша. — Что-то случилось?

После недолгой паузы бывший зэк подал голос:

— Он написал, что уехал в Краснодар к какому-то дятлу. Собирается с ним на море. Ты что-нибудь слышал про это?

— Нет.

— Мой брат инвалид и бухарик еще тот, чего уж греха таить. Его метлой из дома не выгонишь. Если бодун жесткий, только тогда он булками шевелить начнет. Да и бабла у него никогда нет. Сам небось знаешь.

— Знаю, — послушно ответил Саша.

— Ты сам-то веришь в эту байку, парень? — с подозрением спросил Стас.

— В последний раз, когда мы трепались, он между делом сказал, что ему звонил кто-то из школьных друзей. Вроде звал куда-то отдохнуть, — небрежно солгал Денин.

— Я никогда не слышал про его дружбанов, не считая тебя. Почему он с тобой не поехал? — не унимался Стас.

Денин снова ответил, что не знает. Он начинал нервничать. Разговаривать с братом Игоря было так же опасно, как двигаться босиком по темному коридору, усеянному мышеловками. Один неверный шаг, и твой палец в капкане.

— Он блюет от моря, да и вообще от воды, — продолжал Станислав. — Плавает как блин от штанги. Это какая-то лажа, парень. И потом, сразу после сообщения его мобила вырубилась. Что-то здесь не то.

Саша терпеливо слушал рассуждения уголовника и гадал, когда же сможет задать вопрос по самой важной для него теме. Этот момент не давал ему покоя вот уже несколько дней, из-за него он потерял сон, возможно, и разум.

Наконец в аппарате повисло мрачное молчание, и Денин осмелился подать голос:

— Стас, что с моей просьбой?

Пауза затягивалась, и Денин подумал, что уголовник не расслышал вопроса, но тот вдруг протянул:

— А-а, ты про это. Хм. Да ничего.

— Как это? — Денин опешил, подумал, что ослышался. — Ты ведь говорил…