В больнице над ранеными хлопотали Рейчел, Джонас и другие врачи и целители, и его помощь не требовалась. А колено подождет и до утра. Пока же все, чего хотел Эдди, – вернуться к семье.

В столовой заверили, что добровольцы накормят всех новоприбывших и соберут для них припасы. Другие волонтеры уже вызвались достать одежду и найти жилье. Его же отправили домой.

Эдди отчаянно хотел оказаться в объятиях Фред. Хотел погладить Джо. Хотел посмотреть на спящих детей. Просто посмотреть.

Он вошел в просторный дом, который жена превратила в уютное гостеприимное гнездышко. Поднялся по лестнице. И заглянул в комнату девочек. Рейнбоу, старшая из дочерей, свернулась под разноцветным одеялом с котом и щенком. На ее личике играла улыбка.

Энджел, самая младшая, растянулась на кровати, полускрытая огромным количеством плюшевых игрушек.

Эдди перешел в комнату сына. Макс, их средний ребенок, названный в честь погибшего друга, спал, прижимая к себе еще одного щенка, и даже во сне, казалось, замышлял какую-то проказу. Рядом валялась его любимая игрушка – грузовик.

Эдди почувствовал, что к глазам подступают слезы.

Он не представлял, что когда-нибудь будет любить кого-то так, как любил этих детей. Были бы они, если бы не Макс с Ланой? Ведь без них Фред, любимая Фред, которая осветила всю его жизнь, так и осталась бы незнакомкой.

Наконец Эдди подошел к комнате, где, как он знал, ждала жена. Она приподнялась на постели, откладывая в сторону наполовину связанное одеяльце для их четвертого ребенка, который пока находился в утробе. Рыжие кудряшки вспыхнули в свете лампы, как нимб.

На коврике возле кровати, рядом с еще одним щенком, свернулся Джо. Он тут же застучал хвостом по полу, приветствуя хозяина.

– Я слышала, как ты вошел, – сказала Фред, вглядываясь в лицо мужа. – Брайяр известила меня пару часов назад, что все вернулись и что все в порядке. – Ее улыбка померкла. – Но ты не выглядишь так, будто все в порядке. Сейчас приготовлю тебе чего-нибудь поесть.

– Нет, не надо. Не вставай. – Он махнул жене рукой, заставив ее лечь обратно, и сел на кровать рядом. Эту кровать он привез из заброшенного дома в шестидесяти милях от Нью-Хоуп только потому, что знал: Фред безумно понравится балдахин. – Я не голоден.

– Но ты хромаешь.

– Просто немного ушиб колено.

– Рейчел или…

– Завтра, ладно? Сегодня я просто хотел пойти домой.

– Я могу сделать лед и…

– Все нормально, Фред.

– Что случилось? – Она обняла Эдди, живот с ребенком внутри оказался между ними. – Что не так?

– Было плохо. Те люди, понимаешь, просто стояли в кругу и молились или еще какой-то фигней занимались. И дети тоже. И у них даже не было, ну, нормальной одежонки. И все такие худые, грязные… Казалось, у них всех крыша поехала, Фред.

– Все люди справляются с ситуацией по-разному. Даже сумасшедшие.

– У нас был хороший план, хорошая позиция. И все, типа, почти сработало. Те подонки забрали человек десять из поселенцев, да и сами посбегали, но детей мы всех отбили. Некоторые из них еще совсем крохи, Фред. Совсем младенцы.

– Теперь все хорошо, – тихо сказала она, кладя руку Эдди себе на живот.

– Наши, того, почти не пострадали. Разные царапины, и целители все подлатали на месте. Либо Рейчел уже хлопочет. Ничего серьезного, короче. И привезли четырнадцать поселенцев – одиннадцать из них дети. Те психи разбежались кто куда. И разведчики, прикинь, не нашли ни их, ни их тел… Кто-то, это, отказался ехать. Ну не заставлять же их, правда? Но мы привезли четырнадцать человек, это хоть что-то.

– Но дело не в этом, так? Расскажи мне, Эдди.

– Пытаюсь. – Он схватил руку жены, как спасательный круг, и крепко сжал. – Я видел чертова Курта Роува. Видел, как он палил по психам. Застрелил одну женщину в спину. А как мы начали побеждать, побежал. Все они побежали, поджав хвосты, когда мы им накостыляли. Трусы гребаные. Я погнался за этим уродом. Оставил пост и погнался. Вот только дебильный корень не заметил. Потому что не думал ни о чем, кроме сукина сына Роува. Не заметил, повредил колено и дал этому отморозку уйти. Я не сумел его поймать, Фред. Не сумел поквитаться за Макса. За Макса и Лану. Не сумел догнать.

Фред обняла Эдди и баюкала его, пока он рыдал.

В течение трех последующих дней одна из спасенных женщин выскользнула из города вместе с младенцем и двумя детьми постарше. Мужчина, приехавший в Нью-Хоуп вместе со спасателями, сбежал с мешком, набитым продуктами, оставив девочку, которую ранее объявил своей дочерью.

Рейчел сидела в кабинете главврача и изучала медицинские карточки тех, кто остался. Обморожения, истощение, лишай, паразиты, проблемы с зубами. Стоматология будет загружена работой. Две четырнадцатилетние девочки беременны. Один случай двусторонней пневмонии, несколько старых и плохо сросшихся переломов. И десятки еще хуже обработанных ран: от укусов животных до порезов.

И это если не считать психологических травм.

Рейчел откинулась назад, сняла очки, которые начала надевать при чтении пару лет назад, и потерла уставшие глаза. Кудрявые волосы она закалывала в пучок. А на лицо стала наносить органическую косметику производства неутомимой Фред. Это позволяло почувствовать себя лучше после нескольких дней напряженной работы.

В кабинет вошел Джонас, сел на стол и протянул жене чашку:

– Притворись, что это крепкий черный кофе.

– Я, наоборот, стараюсь забыть его вкус. Свежемолотого, французской обжарки особенно, – простонала Рейчел и глотнула чая из эхинацеи.

– Фред обещает, что мы обязательно вскоре начнем выращивать кофе.

– Прямо сейчас я готова заявить, что это стоит риска повторного урагана, – вздохнула она. – Знаю, я слабая женщина.

– Не согласен, – прошептал Джонас и наклонился, чтобы поцеловать жену.

– Ты сделал детям завтрак и отправил их в школу? – спросила та, отметив про себя, что волосы мужа слишком отросли и что длинные пряди ему даже идут.

– Эй, я серьезно отношусь к исполнению своих обязанностей. Генри заварил для тебя чай и велел проследить, чтобы ты выпила. Это отличный напиток для восстановления энергии. А Люк помыл посуду. Не переставая ворчать при этом, но помыл.

– Наши сыновья – самые лучшие.

– К слову о мальчишках. Среди тех, кто приехал из деревни сектантов, есть один парнишка. – Джонас заметил неодобрительный взгляд жены и вскинул руки. – Это секта, точно тебе говорю. Просто называю вещи своими именами.