Вещи Магнума почти всегда лежали как попало, немытая посуда громоздилась в раковине, а забытый мусор копился неделями, пока владелец квартиры все же не соизволял отнести мешки в общественный центр переработки отходов.

Конечно, Дункан и сам не мог претендовать на звание поборника чистоты. Его комната частенько напоминала свалку, пока мама не вмешалась и не ввела жесткие правила по уборке помещения.

Хотя Магнум отказывался сражаться, заявляя, что это противоречит его моральным принципам, и постоянно норовил уклониться от выполнения общественных работ, он был безобидным и добродушным, а потому нравился Дункану.

И все же…

– Нужно писать доклад, помнишь?

– Облом, – простонал Дензел. – Может, забьешь? Трот с Шелли собираются. А где Шелли, там и Касс. Ты вроде на нее глаз положил?

Дункан бы с удовольствием положил на Касс не только глаз. У симпатичной брюнеточки, которая посещала школу для «гражданских», этим летом появилась очень аппетитная грудь.

Но если не подготовить доклад, за это придется расплачиваться. И дело не только в мамином гневе, но и в отстранении от следующей миссии.

– Не получится, прости.

– Отстой! Не повезло тебе. Помочь с подготовкой?

– Не-а, – помотал головой Дункан, про себя с благодарностью отметив, что друг не просто предложил из вежливости, но и действительно готов был пропустить все веселье. – Сам справлюсь.

– Если напишешь быстро, приходи на тусовку. Я займу тебе местечко. До скорого!

– Ага.

Дункан проследил, как широкоплечий накачанный Дензел перебегает улицу. Его курчавые волосы, собранные в хвост, мотались по спине. По противоположной стороне шел парнишка, которого удалось спасти во время одного из прошлогодних рейдов. Гаррет в компании других оборотней-подростков наблюдал, как один из мальчишек превращается в волка и обратно, чтобы рассмешить приятелей.

Когда Дункан помахал ему, оборотень остановился, расплылся в улыбке и что-то крикнул Тоне.

Похоже, у сестры появился новый воздыхатель. Что ж, это давало отличный повод для поддразниваний.

Довольный своей наблюдательностью, Дункан засунул руки в карманы и зашагал дальше, насвистывая себе под нос. Вскоре его нагнала Тоня. Эйприл, не переставая хихикать, упорхнула в сторону дома.

– И в кого она влюбилась на этот раз?

– В Грега.

– В какого Грега? Веснушчатого эльфа с рыжими волосами или в брата Дензела?

– Веснушчатого. И она считает его очаровашкой.

– Как-как?

– Это нечто среднее между очаровательным и милым. Услышала это слово в одном из фильмов и теперь использует его постоянно.

Очаровашка. Серьезно?

– Не понимаю, зачем ты с ней общаешься?

– С ней весело. Эйприл слегка глуповатая, но веселая. И не такая уж она бестолковая, раз сумела пережить влюбленность в тебя.

– Она не в моем вкусе, – пробормотал Дункан, вжав голову в плечи от ужаса при одном воспоминании о порхающей вокруг него хихикающей фее.

– Тебе четырнадцать, – фыркнула Тоня. – Я это точно знаю, потому что мы, как ни странно, близнецы. Так что никакого вкуса у тебя еще быть не может. В этом возрасте у парней интерес к девушкам зависит лишь от одного-единственного условия: наличия груди.

– Тебе-то откуда об этом знать? – проворчал Дункан, думая о дурацком докладе – и о Касс.

– У меня есть грудь.

Он уже готов был съязвить что-то в ответ, но внезапная мысль ударила его, как молния.

– Если какой-нибудь придурок попытается облапать тебя, ему не поздоровится.

– Если какой-нибудь придурок попытается облапать меня, я сама смогу за себя постоять.

– Фигня. Пусть только попробует приблизиться, и я сначала сломаю ему все пальцы, а потом набью рожу!

– Я не нуждаюсь в том, чтобы ты сражался в моих битвах. – Тоня отбросила за плечи длинные волосы, которые свободно спускались из-под вязаной шапочки. – А может, мне этот кто-то понравится и я захочу дать ему шанс.

– Черта с два! – Представив, что какой-то парень пытается проделать с Тоней то, что сам Дункан хотел бы проделать с Касс, он почувствовал вспышку бешенства, как от взорвавшейся гранаты. – Тогда я сломаю ему все пальцы, набью рожу, а затем разберусь с тобой.

– Ты не сумеешь разобраться со мной, идиот. – Тоня пихнула брата в бок.

– Еще посмотрим. – Он толкнул ее в ответ.

– Просто занимайся своими делами и не лезь в мои. – Она ткнула Дункана локтем.

– Я и занимаюсь своими делами, – отозвался брат, хватая сестру за руку и заламывая ее.

Прямо перед тем, как Тоня лягнула его, отчего перед глазами заплясали круги, он заметил светловолосую девочку с голубыми глазами, расширенными от удивления. Она тут же попыталась спрятаться за покрытый снегом куст.

Дункан ослабил хватку на руке сестры и сместился так, чтобы они оба могли видеть обмершую от ужаса девочку.

– Эй, привет! Петра, так?

Он едва узнал ее, потому что спасенная в поселении фанатиков оказалась довольно привлекательной, когда смыла всю грязь. Солнечно-золотые волосы волной падали на плечи, светлая кожа выглядела нежной и полупрозрачной. Но Петра по-прежнему пряталась по углам.

– Мы просто дурачились, – пояснил Дункан, предупреждающе сжав запястье сестры.

– Мальчишки, что поделаешь, – преувеличенно вздохнула та. – Не прячься.

– Мне… мне не следовало выходить на улицу, – тихо пробормотала девочка.

– Почему? – поинтересовалась Тоня, приближаясь к ней.

– Потому что… Мина говорит, нужно держаться вместе.

– Больше нет. Мы живем по соседству. Зайдешь к нам в гости?

– Не знаю, можно ли…

– Конечно, можно. – Привыкшая делать все по-своему Тоня взяла Петру за руку и потянула за собой к дому. – Как привыкаешь?

– Не знаю.

– Мне нравится твоя обувь.

– Она на самом деле не моя, но сандалии забрали. – Петра перевела взгляд на поношенные черные сапоги. – Мне предлагали и другие, но они все были сделаны из кожи животных.

Тоня подвела спутницу к дому и гостеприимно распахнула дверь. А когда они вошли, взмахом руки разожгла огонь в камине.

– Демоново проклятье… – задохнулась Петра, отшатываясь.

– Почему сразу демоново? – спросил Дункан, снимая куртку и бросая ее на спинку дивана. – Мы здесь считаем по-другому. Можешь верить во что хочешь, но в Нью-Хоуп живут те, чей дар происходит от света. Вы проголодались? Я – да.

– Он всегда голодный, – прокомментировала Тоня, глядя вслед брату, который побрел на кухню. – Ну, раздевайся.