В совокупности все вышеизложенное вместе взятое означает, что мы имеем дело с фальшивкой и никакого самого первого «секретного дополнительного протокола» к договору о ненападении от 23 августа 1939 г. не было и в помине! Эту фальшивку состряпали задним числом, опираясь на записи американских агентов в германском посольстве в Москве, в основе которых лежали — и вот это уже явно реальный факт — некие устные договоренности (неизвестного содержания), достигнутые во время переговоров 23 августа.

Здесь необходимо иметь в виду, что, в частности, американцы с самого начала очень внимательно следили за динамикой советско-германских отношений в 1939 г., благо для этого у них были весьма неплохие агентурные позиции в германском посольстве в Москве. Так, 16 января 1939 г. временный поверенный в делах США в СССР У. Керк сообщал госсекретарю США К. Хэллу: «Я получил строго конфиденциальную информацию от сотрудника германского посольства, что в результате переговоров, происходящих в Берлине, в ближайшем будущем будет заключено торговое соглашение между германским и Советским правительствами, предусматривающее расширение германо-советской торговли. По сведениям моего информатора, предлагаемое соглашение не имеет политического значения»[170]. Керк и в дальнейшем регулярно сообщал о ходе дипломатических переговоров, проектах соглашений и т. д. А в представленном им обширном докладе от 6 апреля 1939 г. Керк, используя в том числе и информацию от этих информаторов, отмечал, что вследствие международной изоляции, в которой СССР оказался в результате мюнхенского соглашения и провала политики коллективной безопасности, возможны кардинальные изменения в его внешней политике. В том числе указал и на возможность сближения с Германией, что «сейчас обращает на себя внимание в первую очередь»[171]. Сменивший Керка[172] Грумон 22 мая информировал Госдепартамент о том, что располагает агентурными данными, согласно которым между Германией и СССР начался зондаж вопросов политического характера («политической основы»)[173]. Посольство США в Москве и в дальнейшем располагало весьма объективными данными о ходе германо-советских переговоров в Москве и в Берлине и сообщало о них госсекретарю США. К примеру, используя те же агентурные источники[174], 16 августа свою первую информацию о германо-советских переговорах направил новый посол США в СССР Л. Штейнгардт. В этой информации он сделал в целом весьма объективный вывод о том, что «хотя еще, по-видимому, рано говорить о конкретном германо-советском сближении, как это следует из предыдущих телеграмм посольства, устойчивый прогресс в переговорах германского посла с Молотовым за последние два с половиной месяца очевиден. Я убежден также, что Советское правительство не информировало об этих переговорах британское и французское правительства»[175].

Однако наибольший интерес для нас представляет уровень осведомленности янки, начиная непосредственно с 23 августа 1939 г. Поразительно, но факт, что еще не успели высохнуть чернила на подписанном договоре о ненападении — ведь он же был подписан в ночь с 23-го на 24 августа — как уже 24 августа Штейнгардт отбил в Вашингтон «молнию», в которой сообщил вполне достоверную информацию о результатах советско-германских переговоров. В частности то, что между СССР и Германией на переговорах было достигнуто «полное понимание территориальных вопросов в Восточной Европе, касающихся Эстонии, Латвии, Восточной Польши и Бессарабии, которые признаны сферами советских жизненных интересов»[176]. Конечно, тут есть определенный перегиб — полного понимания не было, да и не могло быть после стольких лет абсолютного нежелания Германии что-либо понимать. Настороженность со стороны СССР еще все-таки сохранялась. Однако обратите внимание на формулировки посла — «полное понимание территориальных вопросов в Восточной Европе, касающихся Эстонии, Латвии, Восточной Польши и Бессарабии, которые признаны сферами советских жизненных интересов». Ведь это же практически дословное цитирование того, что сообщили американские агенты в германском посольстве в Москве. Они прямо произнесли термин «сферы советских жизненных интересов»! Но, как видите, никакого упоминания о «секретном дополнительном протоколе»! Между тем американскими агентами являлись два великолепно информированных сотрудника германского посольства в Москве: 2-й секретарь посольства, он же секретарь самого посла Шуленбурга — Г. фон Биттенфельд (псевдоним у янки — Джонни) и заведующий консульским отделом посольства — Г. фон Вальтер!

Так вот кто бы вразумительно объяснил следующее. Каким образом получилось, что, сообщив столь важную информацию, два великолепно осведомленных американских агента в германском посольстве в Москве даже словом не обмолвились о том, что был подписан также и некий «секретный дополнительный протокол»?! Ведь дипломатическому персоналу верхнего уровня посольства это было известно. А сами эти агенты — как раз из этого контингента. Но они сообщили всего лишь о «полном понимании...», что никак не приравняешь к подписанию «секретного дополнительного протокола»! Хотя и формулировки-то почти на 100 % совпадающие с якобы имевшим несчастье быть подписанным пресловутым самым первым «секретным дополнительным протоколом». Те же самые «сферы интересов», обрамленные понятием «жизненных». Литвы, как видите, там и нет. Так что янки знали, что к чему.

Однако к концу войны приоритеты резко изменились. Врагом № 1 для США и в целом для Запада стал Советский Союз. Надежд на победу над ним Америка в то время не лелеяла, хотя и намеревалась ввести СССР в «лоно христианской цивилизации» с помощью атомной бомбы. Банальный выход из такой ситуации у англосаксов всегда один. Подлая, гнусная клевета на своего противника и геополитического конкурента. Тем более что надо было отмазываться за все грехи Запада по провоцированию и развязыванию Второй мировой войны. А ведь Америка тоже приложила свою лапу к этому кровавому делу, к тому же изрядно приложила. Ведь это же американский президент по масонским каналам дал приказ Англии и Франции более не уклоняться от Конфликта, что на масонском языке означало более не уклоняться от развязывания мировой войны! Так зарождался один из основополагающих импульсов к беспрецедентной фальсификации под названием «секретный дополнительный протокол» к советско-германскому договору о ненападении от 23 августа 1939 г.! К слову сказать, когда у американцев действительно появилась подлинная информация о подписании «секретного дополнительного протокола»,то они немедленно сообщили ее в Вашингтон. Произошло это 5 октября 1939 г. — в тот день посол Штейнгардт сообщил госсекретарю, что кроме договора между Германией и СССР о дружбе и границе 28 сентября подписан дополнительный протокол, касающийся «советской и германской сфер интересов»[177]. Только вот как их информация соотносится с тем, что фигурирует под наименованием «секретный дополнительный протокол» от 28 сентября 1939 г.?! Впрочем, она едва ли может хоть как-то соотноситься, ибо, заметьте, что янки сообщили не о секретном, а о просто дополнительном протоколе. Проще говоря, когда американская агентура в германском посольстве прямо назвала такой факт, то и янки не долго репу чесали, и тут же отбили телеграмму в Вашингтон по существу полученной информации. А что им мешало сделать то же самое 24 августа?! Только одно. Агентура в германском посольстве не сообщала о подписании «секретного дополнительного протокола»! Вот и все!