— Ну, — Ян тяжело дышал, пар облаком окутывал его черноволосую голову, — что? Угомонился? Недолго гулял на свободе, да? Идиот злобный…

Где-то вдалеке все яснее слышались сирены, и Саша снова подняла голову — из того самого окна торчал все тот же любопытствующий, которому нетерпелось узнать, чем закончится разыгравшаяся на истоптанном снегу драма.

— Саша, — Ян шагнул к девушке, протянул ей руку и рывком поднял из сугроба. — Саша… ты же видишь. Ты же понимаешь — завтра он снова кому-нибудь заплатит и снова нападет на тебя.

Глаза Яна смотрели с тревогой, он порывисто обнял девушку, дрожа от пережитого страха за нее и злости.

— Саша, — снова повторил он. — Если ты будешь жить у себя, я не смогу быть рядом всегда. Я не смогу тебя защитить. Саша… — он отстранил ее от себя и снова заглянул в ее глаза. — Тебе приедется переехать ко мне. Слышишь?

Слух о том, что у генерального и Карницкой закрутиля стремительный и бурный роман, облетел всю контору моментально, стоило только им появиться на работе вместе. Обоих их привез шофер, и Ян подал Саше руку, помогая вылезти из машины.

Вечером сослуживцы, пристроившиеся у главного входа перекурить и поделиться последним новостями, могли наблюдать и обратную картину: оба они — и генеральный, и Саша, — уселись в одну машину и отбыли домой.

Вдвоем.

Однако.

Мысль, что незаметная, тихая Карницкая обошла шуструю красотку Лильку, была дикой, невероятной, скандальной — особенно после того, как секретарь из отдела кадров проболталась, что ее заявление по собственному принес начальник службы безопасности и Лилю уволили тихо, быстро, одним днем. Выглядело это так, словно генеральный недрогнувшей рукой решительно убрал бывшую фаворитку с глаз своих, чтобы ничто не напоминало ему о недолговечной связи и не мешало строить новые отношения — с застенчивой разноглазой Сашей, которую раньше и заметно не было.

Однако, рассмотрел. Увидел.

То, что уезжали и приезжали они неизменно вместе, говорило о том, что и жили они вместе, а это было совсем уж невероятно. Вот так сразу, и месяца не знакомы — вдвоем, вместе. Мужики, собираясь в курилке на обеденном перерыве, гадали, чем этаким зацепила Саша генерального, коль скоро он был настолько решителен в своих поступках. Не секрет, что мужчины не торопятся пускать на свою территорию женщин, особенно в самом начале отношений, только присматриваясь к подруге, знакомясь с ее привычками и характерм, но тут решение было молниеносно, без колебаний и сожалений. Интерес к девушке возрос, кто-то даже заикнулся, что она-то вариант намного интереснее, чем Лиля, но спохватились все поздно и генеральный снял сливки.

И сама Саша заметно изменилась, словно расцвела. Нет, она не стала враз сногшибательной голливудской дивой-красавицей, но в ее лице появилась уверенность, спокойствие, в разноцветных глазах исчезло, растворилось напряжение и пришла мечтательность, а яркие губы подрагивали в улыбке. На смену бесформенным свитерам и скромным юбкам пришли кокетливые, изящные, яркие платьица, русые волосы всегда были собраны в аккуратный валик — как в тот новогодний вечер, когда генеральный в первый раз пригласил ее на танец, — а вместо теплых плотны колготок, которые очень кстати в зимнее холодное время, на ногах Саши красовались капроновые чулки — еще бы, перешептывались завистливо женщины за ее спиной, ей на остановках мерзнуть не приходится. Привезли-увезли. Могла бы вместо сапог вообще туфли надевать, без ума влюбленный в нее генеральный без труда доносил бы ее до дверей. Все чаще о ней говорили — хорошенькая, как куколка, — и теперь посетители не скупились ей на комплименты, как когда-то Лиле. Были даже такие хитрые, кто пытался подружиться с ней из корыстных побуждений и нашептать ей просьб "повлиять на генерального", но она рещительно отклоняла все эти попытки.

Ян никогда не заходил к ней в течение дня, чтобы недавать новых поводов для сплетен и пересудов, смущавши Сашу, но вечером обязательно спускался в ее кабинет, помогал ей одеваться, и всегда неизменно целовал ее — так, словно у него не хватало терпения дождаться того момента, когда, наконец, они окажутся дома, вдвоем, отгородившись от всего света. И Саша все еще смущалась, стеснялась своего положения и откровенных завистливых шепотков за своей спиной, все еще не привыкнув к своему статусу.

— Привыкай, — шептал Ян, улыбаясь, целуя ее в висок. — Поговорят и уймутся.

О Лиле и Мишке долго не было ни слуху, ни духу. Мать Мишки, правда, прибегала то ли скандалить, то ли умолять о том, чтобы Саша забрала заявление, но охрана ее безжалостно выставила прочь, не позволив встретиться с Сашей. О Лильке не было слышно вообще ничего; Андрей свое слово держал — наверное, думала Саша, он посадил ее под замок и не выпускал никуда. Погрузившись в работу, она почти забывала о бывшей подруге и о ее заточении, и стыд перед ней покидал ее.

Да, Саша испытывала жгучее чувство неловкости перед Лилей. Понимала, что послужила причиной всех событий и точно знала, что повторись все заново — и ничего не изменилось бы, все пошло бы по тому же сценарию, как бы она ни сопротивлялась Яну и своему влечению к нему. И, кажется, Яна переупрямить было невозможно. Чувство, вспыхнувшее у него, было сильнее доводов разума, и все равно он добился бы своего… И это не тот человек, который успокоился бы и вернулся к Лиле, потерпи он поражение, останься он отвергнут Сашей.

Поэтому появление самой Лили в кабинете для Саши было словно удар молнии — взапно, да так, что она вскикнула, увидев знакомое лицо, словно приведение увидела.

— Что ты кричишь, — Лиля хрипло рассмеялась, и Саша поняла, что девушка не трезва. — Я тебя не съем.

Лиля заметно подурнела. За время своего отсуствия на работе она словно погасла, посерела. Ее светлые волосы, некогда красиво уложенные и тщательно завитые, теперь были собраны в небрежный жгут, лицо, лишенное косметики, было отечным, одутловатым, глаза — припухшие, с покрасневшими веками.

— Не переживай, — разбитным бессовестным голосм произнесла Лиля, — я за своими вещами пришла. Можно?

Она смотрела вызывающе, ее нетрезвые глаза смеялись, и Саша смолчала, не найдя слов, которыми можно было бы ответить Лиле. Не дожидаясь ответа Саши, Лиля прошла к своему рабочему месту, уселась в кресло, блаженно откинулась на спинку.

— О, сто лет тут не была, — пробормоала она. Выдвинув ящик тумбочки, она добыла забытый шоколад, пару конфет, захрустела фольга, и девушка с наслаждением откусила крошечную пластинку от шоколадной плитки. — Мммм, вкусно как! Хочешь?

Саша чуть качнула головой отрицательно, рассматривая Лилю, такую непрпиятную, небрежную, расстрепанную.

— А ты похорошела, подруга, — Лиля приоткрыла один глаз, осмотрела Сашу с головы до ног. Под взглядом ее мутных, покрасневших глаз Саше стало неуютно, она опустила голову, стушевавшись, и Лиля расхохоталась — жутко, громко, вызывающе вульгарно. — Ян смог сделать из тебя человека, молодец…

— Это мое платье, — негромко возразила Саша. Замечеие Лили и ее намек оскорбили ее, и она, сама не зная почему, попыталась оправдаться. — Я сама его купила, еще в прошлом году.