выплеском адреналина, приложил к дверному полотну ладонь и сосредоточился.

Три, два, один…

Поехали!

Часть вторая:

Ликвидация

Глава 1

Три! Два! Один!

Но вот так сразу ломиться в незнакомое помещение я не стал и за этот короткий обратный отсчёт успел обратиться к сверхсиле и набрать с десяток килоджоулей. После сфокусировал своё внимание на двери — точнее, на помещении за ней — и начал медленно и плавно ослаблять заземление, убирать экран за экраном, один защитный элемент за другим. Излишняя близость Эпицентра немедленно отозвалась болезненной пульсацией в голове, пришлось целиком и полностью сосредоточиться на технике адаптации к активному излучению энергетической аномалии и лишь минуту или две спустя повторить попытку обнаружения операторов.

В голове ворохнулось смутное ощущение неправильности, вызываемое близостью чужих потенциалов, но почудились те не строго за дверью, а чуть ниже, на втором этаже. Мог и ошибиться, но решил положиться на волю случая и толкнулся вперёд узконаправленным поисковым воздействием, сфокусировав то строго на чердаке. Вернее, провернуть этот трюк я попытался. На тренировках немудрёная уловка срабатывала далеко не всегда, но тут энергии задействовал сущие крохи, даже если и напортачил, то никого этим не всполошил.

А за дверью — чисто, за дверью — никого.

Поставив полупустую бутылку с содовой под ноги, я приложил ладонь к одной из замочных скважин, начал оперировать долями сверхджоулей, перегонять их в кинетическую энергию и воздействовать непосредственно на механизм замка, пытаться поставить собачки в должное положение, а попутно ещё и пробовал прокрутить цилиндр. Запоры оказались не из простых, но однотипными, и если с первым провозился минут пять, то второй вскрыл гораздо быстрее. Обернув ручку носовым платком, я нажал на неё и бесшумно скользнул в чуть приоткрытую дверь.

Длинное помещение чердака, наклонные стропила, через равные промежутки — маломощные электролампы, а в полу с такой же периодичностью — квадратные проёмы, и у каждого — тренога штатива. Камер на них не было, как не застал я тут и никого из наблюдателей, только размеренно крутились бобины проволочных магнитофонов. Писали разговоры, насколько удалось понять, решительно во всех номерах.

Прикинув, сколько денег вбухано в приобретение всей этой наисовременнейшей аппаратуры, я окончательно уверился, что самодеятельностью тут и не пахнет. Но не ретировался, вместо этого тихонько прикрыл за собой дверь и запер её изнутри, затем подошёл к ближайшему проёму в полу и обнаружил, что через одностороннее зеркало прекрасно просматривается едва ли не весь номер. Тот пустовал, а состояние кровати ясно дало понять, что на ней никто не ночевал.

Я хмыкнул и двинулся дальше. В следующем помещении окно было зашторено, но света всё же хватило, чтобы разглядеть спящую сном праведника Алевтину. А вот Карл в номере напротив уже — или же ещё? — бодрствовал: здоровяк рылся в своём дорожном чемодане и делал это, как оказалось, в поисках плавательных трусов. Кровать — не тронута, явно колобродил всю ночь напролёт.

Очередное окно в полу, под ним — мой собственный номер. Вертятся бобины магнитофона, валяются на столе пустые коробки из-под фотоплёнки, но ни заветных бочонков с компроматом, ни камеры нигде нет.

Зараза!

Накатило желание набрать побольше потенциала и спалить к чертям собачьим всю записывающую аппаратуру или хотя бы пучком электромагнитного излучения стереть мой с Ингой разговор, чудом сдержался.

Ничего такого уж криминального я наговорить не мог, а выдавать свой визит сюда — нельзя. Никак нельзя!

Я ещё миг помедлил, потом двинулся дальше. Следующий номер занимала Инга, через коридор от неё заселили Марину. Та сидела на заправленной кровати в неглиже и надевала чулки. Возник соблазн задержаться и понаблюдать, но сразу выкинул эту мысль из головы. И не в какой-то особой порядочности даже дело было, просто стоило поторапливаться. Застанут — проблем не оберёшься!

Вот я и зашагал вглубь чердака, заглядывая то в один проём, то в другой, и не любопытство сейчас мной двигало, а профессионализм. Кто владеет информацией, тот владеет миром. Всё так.

Поначалу происходящее в номерах разнообразием не отличалось. Какие-то комнаты пустовали, обитатели других мирно спали в целомудренном одиночестве, разве что сил раздеться хватило далеко не всем. В комнате с витавшими в воздухе клубами сизого дыма расселись вокруг стола три картёжника из числа старшекурсников, а вот дальше…

Дальше я замедлил шаг, но сразу разобрался в происходящем и останавливаться не стал, поскольку процесс пользования Северяниным уведённой у меня из-под носа белокурой малышки никакой оперативной ценности собой не представлял. Впрочем, судя по пустым упаковкам из-под фотоплёнки, здешние заправилы придерживались иной точки зрения.

Следующим номером оказался пустой полулюкс, обитатель которого визитом свой комфортабельный номер не удостоил. А вот в соседнем обнаружился Касатон Стройнович. Закинув руки за голову, он лежал на кровати и глядел прямо на меня — точнее, пялился в зеркало. Во взгляде аспиранта читалась обречённость и тоска, но я ему не посочувствовал. Думать надо было, кого в койку тащишь. Теперь лежи и внимай, что там тебе Эля вещает.

Лично мне это не интересно. Да и не слышно через стекло.

Но это мне, а вот магнитофон всё зафиксирует.

Иду дальше.

На кровати в соседнем полулюксе лежали в обнимку обнажённые барышни. Я даже плохо о них подумать успел, прежде чем разобрался в происходящем. Студентки — те самые, что вчера убежали от меня купаться, — не обнимались, это одна обхватила руками другую, пытаясь удержать ту на месте. Безуспешно. Когда серая мышка, спешно накинув прямо на голое тело халатик, схватила купальник и выскочила за дверь, её фигуристая подружка этому обстоятельству нисколько не расстроилась и принялась тормошить Якова.

В голове мелькнуло что-то вроде: «на его месте должен был быть я», но мелькнуло и мелькнуло, развивать эту мысль я не стал, тем более что завидовать тут было совершенно нечему. Судя по пустой коробке из-под восьмимиллиметровой киноплёнки, брошенной рядом с магнитофоном, утехи заместителя председателя студсовета и двух его пассий засняли во всех подробностях.

Я не удержался от злорадной ухмылки, продолжил путь и обнаружил, что номер люкс не просто состоит из гостиной и спальни, но и оснащён собственным бассейном. В отдельном помещении в пол была вмурована круглая ванна-переросток с бурлящей от пузырьков водой, там-то председатель студсовета после бурной ночи и отмокал. И отмокал он не в одиночестве, а на пару с Дианой. Рядом стояла бутылка шампанского и бокалы.

Колышущаяся поверхность не позволила разглядеть, забралась эта парочка в странную ванну в купальных костюмах или