стоя под ветром, окутались пороховым дымом. Но, несмотря на это, все снаряды легли в крохотную цель. Один осколочный взорвался прямо над мишенью, и море словно приперчили с небес мелко рубленным железом. Выглядело это как если бы Божья рука с кружевной манжетой высунулась из облаков (такие часто рисовали в старинных голландских книгах) и высыпали пригоршню камешков в пруд.

Чем больше видишь стрельб из крупнокалиберных орудий, тем меньше они тебе нравятся; однако большая яхта из Королевской яхтенной эскадры явно считала иначе — поэтому и поспешила к нам на всех парусах с любопытством мальчишки, увидевшего фейерверк за оградой соседей.

— Похоже, они там сочли нашу мишень брошенным грузом, — послышалось с мостика. — И пытаются его спасти. Примерно через минуту эта посудина окажется на линии огня.

— Нет, не окажется. «Максим» правого борта на цель, дистанция тринадцать сотен ярдов.

Маленький демон зачастил своей отвратительной скороговоркой, столь не похожей на рев и уханье более крупных орудий, и буквально вспенил мишень, как коктейль в шейкере.

Тут-то наша новая аристократическая знакомая развернулась и с поразительной скоростью удалилась в наветренную сторону.

Позже я наслушался разных занимательных историй о том, как экскурсионные пароходы, капитанам которых удавалось разнюхать, что где-то проводятся учебные стрельбы, умудрялись встать на якорь между военным кораблем и мишенями, потому что пассажиры платили по шиллингу с носа за то, чтобы полюбоваться на веселье.

— Правда, им и в голову не приходило, — продолжал мой информатор, — что, если кто-нибудь пострадает, именно меня одновременно повесят, утопят и четвертуют. Один из них встал на якорь как раз за островом, где были установлены макеты береговой батареи противника, — экспериментальные стрельбы из всех шестидюймовок, а вдобавок и всеми «максимами». И слышали бы вы, как он возмущался, когда мы велели ему убираться!..

*  *  *

Из мощных атлантических береговых волн — густо-синих, словно сапфир, — устремлялся ввысь двузубый пик крохотного островка Фастнет-Рок. Мы шли достаточно близко, чтобы рассмотреть сланцевые обрывы, основание башни маяка, установленного на скале, и сам маяк. Брызги волн, разбивавшихся у подножья скалы, взмывали на тридцать футов. Таков Фастнет при хорошей погоде, и увидеть его таким удается не чаще, чем полисмена во фраке. Об этой скале — ее считают самой южной точкой Ирландии — моряки вспоминают только тогда, когда приходится в шторм искать путеводный проблеск ее маяка.

БОЛЬШИЕ АТЛАНТИЧЕСКИЕ ВАЛЫ

Ирландское побережье без устали принимает на себя могучие удары больших атлантических валов. Они спотыкаются и теряют высоту на отмелях, недовольно вскидывают белые брови, а затем теряют самообладание, превращаясь в длинные пенные волны.

— Это Берехейвен, — прозвучало с мостика, вахтенный указал на едва различимый проем в изрезанной береговой линии. — Там мы встретимся с флотом. Вы не читали «Двух властителей Дунбоя»? Через пару минут откроется замок Дунбой, он тут буквально за углом.

— Девять с половиной! — пропел лотовый, вполголоса обругав длинный шток якоря, торчавший на манер кошачьих усов как раз у него под рукой.

Мы оказались между двух скалистых пляжей, измочаленных всеми штормами Атлантики: черные глыбы гранита поросли золотарником, а в тех местах, где длинные валы теряли свою мощь, в берилловых бухточках кипели водовороты. За пляжами виднелась зеленая равнина, покрытая заплатками полей, испещренная белыми коттеджами, а за ней — пустынные пурпурные холмы.

— А! «Эррогант» уже точно здесь. Видите его дым?

СИЛЬНЕЙШИЙ ФЛОТ МИРА

Чудовищный плюмаж тяжелого черного дыма вздымался в небо. Мы обошли бухту и очутились совсем рядом с флотом. Нас поджидали восемь броненосцев, на неискушенный взгляд совершенно неотличимых друг от друга, а рядом — четыре больших крейсера. На тот момент они не маневрировали и не патрулировали — просто тренировались в своих многочисленных умениях и талантах.

Морская пехота высыпала на корму, и мы сигналом горна и всеми подобающими ритуалами приветствовали флот, проходя мимо крейсеров и ожидая приказа адмирала, который позволил бы нам встать на якорь.

— Он приказывает нам самим выбрать место где-нибудь под его крылом, — крикнул офицер собравшимся на полубаке, в то время как старшина-сигнальщик с ястребиным носом не сводил глаз с нашего флагмана.

— А разве не где-то здесь лежит небольшая мель? — произнес чей-то спокойный голос.

Штурман подвел нас к мели, чтобы не особенно возиться с якорными цепями, но тут выяснилось, что от наших швартовых механизмов мало проку.

— Мы говорили им про наши якоря еще на верфи, — заметил вахтенный. — Говорили предельно ясно, а нам отвечали: «Весьма благодарны за предоставленную информацию, мы внесем рекомендованные вами изменения при постройке следующего корабля вашего класса». Вот это, я понимаю, расторопность!

— А тот корабль всегда ведет себя подобным образом? — спросил я. Из трех труб высокого и куцего крейсера в чистое небо поднимались такие клубы, которые могли посрамить любую манчестерскую фабрику.

— О нет, просто им выдали такой же дрянной уголь, как и нам. Это наш дружок — крейсер нового поколения, такой же, как и «Фьюриос». Их еще называют таранными крейсерами. Как по мне, так они больше похожи на дикобразов.

Вид у обоих судов был яростный и ощетиненный, что странно не сочеталось с обычной внешней сдержанностью боевых судов.

Бронепалубный «Блейк», длинный и низкий, казался рядом с ними чересчур вежливым и скромным, но я был уверен, что именно он вышел бы победителем из схватки, если б они в нее вступили. Но их капитаны, конечно же, считали иначе.

НА ПОБЕРЕЖЬЕ ИРЛАНДИИ

Вся Ирландия была мне в новинку, и я отправился на берег — познакомиться с белыми домиками на улицах Каслтауна, подышать торфяным дымом и отыскать Дэна Мерфи, владельца двухколесного кабриолета и давнего друга нашей офицерской кают-компании. Мы с штурманом опросили едва ли не половину мужского населения округа Корк — остальными занимался О'Салливан, — но сумели наконец отыскать Дэна: старого, ворчливого, с яростным взглядом и неистощимым красноречием. Словом, истинного кельта.

— Встречу ли я вас завтра в Мил-Ков в половине десятого? Встречу. Вот вам моя рука и мое слово. Серьезно ли я? А не я ли уже многие годы знаю весь флот, от адмирала до юнги?

В указанный час он появился в компании костлявой лошаденки и куканов с форелью, добытой «другими джентльменами» в озере