Однажды она как бы в шутку поцеловала его, когда он сделал особенно смешное замечание.

— Вы, — сказала Фиби, дразня его, — вы просто шутник. Я бедная, беззащитная девушка, а вы играете со мной, как с куклой.

Ее намек был более чем ясен, но Джордан не поддался соблазну. Напротив, он, казалось, испытывал отвращение к ней.

Только недавно Фиби узнала, кто он, увидев его фотографию на обложке журнала для деловых людей, который лежал на ее рабочем месте. Имя, конечно, было знакомо ей. Каждый слышал о Джордане Лазарусе. Но казалось неправдоподобным, что она, Фиби Грейс, поддерживает знакомство с таким великим человеком. Она почувствовала себя Золушкой.

Это открытие заставило Фиби серьезно задуматься о нем.

В один прекрасный день Фиби решила пойти напролом: надела свой лучший наряд — короткую юбку и кружевную блузку. В этом наряде она может открыто продемонстрировать себя настолько, насколько это позволительно в рабочий день. Она застала Лазаруса на его скамейке в парке и подошла к нему с видом, необычайно серьезным.

— Что случилось? — спросил он. — Вы выглядите так, словно взвалили себе на плечи груз целого мира.

Она разразилась слезами и уткнулась лицом в его шею.

— Мой парень, — прорыдала она. — Он ушел, взял и ушел. Мы собирались пожениться. До сих пор не могу в это поверить!

Джордан Лазарус ласково похлопал ее по плечу.

— Найдете другого парня, — прошептал он утешительно. — Вы красивая девушка. Сразите их наповал.

— Нет, все кончено, все кончено, — плакала она, — я не хочу остаться одна. Я ненавижу свою работу, ненавижу людей, с которыми работаю. Он собирался избавить меня от всего этого. Не могу поверить! В чем моя вина, что я такого сделала?

Лазарус смотрел на нее с сочувствием.

— Позвольте мне пригласить вас сегодня на обед, — сказал он. Сможете поплакаться мне в жилетку.

Она отпросилась с работы, долго провозилась с прической и тщательно наложила косметику. Надела лучшее из имеющихся у нее платьев из бледно-голубого атласа, с очень низким вырезом и узенькими лямками, которые были почти незаметны на обнаженных плечах. Внимательно рассмотрела себя в зеркале. Она выглядела соблазнительной и красивой, как никогда.

Надев плащ, чтобы скрыть свой изысканный наряд, она отправилась в парк на их обычное место и стала ждать. Точно в половине шестого на дорожке появился Джордан Лазарус.

— Ах, ах, — сказал он, — значит, день вы пережили. Не признак ли это того, что все наладится?

— Только благодаря вам, — улыбнулась она.

Джордан протянул ей небольшой букетик в белой коробке.

— Это для вас, — сказал он. — В знак счастливого будущего.

— О, спасибо! — воскликнула Фиби, беря его за руку.

Он поймал такси и дал шоферу адрес уединенного, но очень дорогого ресторана в Гринвич-Виллидж. Фиби скрестила пальцы на счастье. Она была уверена, что сегодня вечером найдет подход к Джордану Лазарусу. А если из этого ничего не выйдет, что ж, об этой истории она будет рассказывать своим подружкам до конца своей жизни.

Пока Джордан в интимной обстановке обедал с Фиби Грейс, его жена Барбара бродила по их двухэтажной квартире на Саттон-плейс, поджидая его прихода.

Джордан позвонил из офиса и предупредил, что задержится на час, потому что у него назначена встреча, и он не уверен, что она быстро кончится.

Барбара приняла горячую ванну, пролежав в ней довольно долго — она весь день была очень занята в «Консидайн», — и ей необходимо было освежиться и расслабиться. Она лежала, прислушиваясь, как шипит от лопающихся пузырьков пена, и думала о Джордане.

С того дня, как они поженились, Джордан точно придерживался их соглашения. Он сделал Барбару счастливой, настолько счастливой, что она об этом и не мечтала. Он сделал это не любя, но все же сделал.

Барбара стала другой женщиной, совершенно отличной от той, какой была до смерти отца. Она стала не только более уверенной, но спокойнее, умиротвореннее. Каждый день не казался теперь для нее пыткой, а был наполнен жизнью. И все благодаря Джордану. Ведь когда женщина знает, что Джордан Лазарус придет с работы домой и поцелует в губы, обычный день обретает новую, восхитительную ауру.

Перед тем как принять ванну, Барбара рассматривала себя в зеркало, внимательно изучая свое тело. Она выглядела теперь лучше, похудевшей и более женственной. Появившийся в глазах блеск словно разливался по всему обнаженному телу — от грудей к животу — плоскому животу нерожавшей женщины, ставшим еще подтянутее благодаря упражнениям, которые она делала, — затем к длинным ногам. Ее ни в коей мере нельзя было назвать королевой красоты. Но счастье сделало ее цветущей, более привлекательной.

И Джордан, казалось, действительно восхищался ею. Он целовал ее, возвращаясь с работы, иногда нежно гладил ее, когда они сидели рядышком, а в постели обнимал ее, согревая своим теплом. Он часто клал голову ей на грудь, почти как ребенок, и она обнимала его с материнской нежностью, прижимая к сердцу, хотя понимала, что одним целым они никогда не будут.

Джордан не любил ее. Он говорил об этом откровенно. Но если в его сердце не было настоящей любви, то было какое-то другое, не менее приятное чувство, чем любовь. Возможно, сочувствие. Барбара была для него словно зеркалом, в котором отражаются его борьба с жизнью и его одиночество.

Но Барбара знала, что все останется без изменений только при одном условии. Он не должен узнать ее тайну — страстную любовь к нему. В тот момент, когда он узнает, он начнет искать пути к свободе. И тогда она проиграет.

У нее был еще один секрет от него: желание дополнить их отношения сексуальной близостью, а потом родить ему ребенка.

Она чувствовала, что придет время, и он согласится на близость с ней. Жалость и привязанность заставят его согласиться. Что касается ребенка, то с этим будет сложнее. Она сможет забеременеть, скрыв, что не предохраняется, и он будет уверен, что она принимает таблетки. Потом она ему скажет, что это произошло по ошибке, случайно. Она уверит его, что появление ребенка его ни к чему не обяжет, что их соглашение остается в силе.

Но она надеялась, что, когда родится ребенок, его чувства к ней изменятся. Джордан был по-своему одиноким, мало чему верил в жизни. Возможно, ребенок все это изменит. Может быть, их платонические брачные отношения найдут завершение в ребенке, и тогда Джордан решит остаться с ней навсегда.

Таковы были два секрета Барбары, имеющие отношение к настоящему и будущему. С ними она шла по жизни как по высоко натянутому канату, надеясь, что Джордан спасет ее от падения, спасет ее жизнь, не зная, что затаила она в душе. Ее жизнь с Джорданом казалась счастливой обыденностью, не предвещавшей никаких перемен. Но в глубине души она с нетерпением ждала, когда эта жизнь переменится. И она не допустит, чтобы он догадался об этом.