С помощью сестры она отвезла девушку на больничной коляске к выходу, где Джессику ждал ее лимузин.

— Отвезите нас домой, Бартон, — сказала Джессика шоферу.

— О, право, не надо, — слабо запротестовала девушка. — Со мной все будет хорошо. Это ведь только растяжение. Вы можете отвезти меня к конюшне, а там я пересяду в свою машину. Или довезите до моего дома.

— Чепуха, — сказала Джессика властным тоном. — Вы побудете у меня дома, пока не пройдет действие лекарства. Бартон позаботится о вашей машине. Завтра вы будете чувствовать себя лучше. Тогда вернетесь к себе домой.

Девушка слабо улыбнулась.

— Вы необычайно добры, — сказала она. — Для вас я — никто. Я и так причинила вам столько беспокойства.

— Вы — моя сотрудница, — улыбнулась Джессика. — Это важная взаимосвязь, не так ли?

Девушка улыбнулась. Ее глаза были полузакрыты от боли и от действия лекарства.

В тот момент, когда машина выехала из лесного массива на шумную городскую улицу, Джессика вспомнила, что не спросила девушку, как ее зовут. Она повернулась, чтобы задать ей вопрос, но увидела, что девушка уже спит.

Она заметила на тонком запястье спящей девушки больничный пластиковый браслет с ее именем. Она прочла.

Джил Флеминг.

Это произошло совсем не драматично, как происходит большинство поистине важных событий.

Джордан стал главой нового, начинающего приобретать влияние конгломерата, возрожденного после его женитьбы на Барбаре Консидайн. Среди многочисленных дочерних компаний корпорации была небольшая химико-фармацевтическая фирма, названная «ЛК фармацевтикал инкорпорейшн». В этой фирме Лео Камински продолжал напряженно и с энтузиазмом работать над лекарством, которому посвятил восемь лет и которое вскоре произведет переворот в науке.

Джордан также был членом совета директоров «Консидайн индастрис». Все финансовые ресурсы этой огромной корпорации Барбара Консидайн-Лазарус без колебаний передала в распоряжение Джордана.

Однажды осенним ветреным днем Джордану позвонил Лео Камински и сообщил приятную новость. Длительные манипуляции, проводимые Лео с его химическими веществами, дали наконец результат. Лекарство, усовершенствованное для применения в лечении людей и названное «Экс-спан», было одобрено Управлением по продовольствию и лекарствам для производства и продажи в Соединенных Штатах.

В первые полгода после появления «Экс-спана» в аптеках его было продано больше, чем на пятьдесят миллионов долларов. В дальнейшем его продажа увеличилась. Вскоре появились разработанные на основе «Экс-спана» новые лекарства, одно сильнее другого, продажа которых все больше расширялась. Конкурирующие компании начали торопливо разрабатывать свои варианты лекарства, при этом платя немалые деньги за использование патента на «Экс-спан».

На колоссальные доходы от «Экс-спана» Джордан развернул свой фармацевтический бизнес в Европе. Для «Лазарус интернешнл» он приобрел в Европе контрольные пакеты акций финансовых, строительных и транспортных компаний. В дополнение к этому Джордан купил акции горнодобывающей и тяжелой промышленности в Южной Америке и в Европе.

С этого момента империя Джордана начала расти как снежный ком, набирая силу, фактически уже не нуждаясь в его вмешательстве.

Он даже не заметил, как вошел в десятку богатейших людей Америки. Он не придал значение тому, что его имя было включено в справочник «Кто есть кто». Он давал интервью «Форчун», «Тайм», «Уолл-стрит джорнэл», а потом читал статьи о себе с улыбкой смущения на лице. Когда в апреле семьдесят пятого года Джордан Лазарус в возрасте тридцати трех лет был официально признан богатейшим бизнесменом в Америке, эта новость оказалась для него полным сюрпризом.

Ему и в голову не приходило, что он стал живой легендой.

В последние несколько лет Джордан был настолько занят работой, что фактически ни на что другое не обращал внимания. Подобная занятость была благом, так как не давала расслабиться, не позволяла рассеивать внимание, но в то же время сделала его невнимательным к некоторым деталям, касавшимся его личной жизни. К ним относились, в частности, тайные переживания его жены и других женщин, с которыми он сталкивался.

Фиби Грейс была одной из двухсот секретарш, работавших в одном отделе гигантской страховой компании, расположенной в деловой части Манхэттена.

Ей было двадцать пять лет, и на вид она была очень хорошенькая. У нее были любовные связи с тремя из ее начальников, причем одним из них она вертела, как хотела. Он оплачивал ренту на ее квартиру, покупал ей одежду, особенно белье для их любовных свиданий.

Но Фиби была неугомонная. Будучи девушкой хитроватой, если не сказать слишком разумной, она испытывала романтическую тягу к чему-то большему, чем имела. Смотрясь в зеркало, она видела лицо, по красоте не уступавшее лицам знаменитых женщин, которых она видела в кино и по телевизору. У нее было прекрасное тело с полными упругими грудями, тонкой талией, пышными бедрами. Ноги длинные и изящной формы.

Фиби прекрасно знала, что она человек заурядный, и понимала, что с ее характером и умом не получит от жизни того, чего желала. Она сознавала, что ее тело — единственный реальный шанс добиться чего-то для себя. Проблема заключалась только в том, где найти подходящего человека, человека с положением и легко уязвимого. Это была проблема первостепенного значения.

И вот однажды такой подходящий человек появился — так, во всяком случае, решила Фиби.

Она встретила его случайно, буквально налетела на него на Шестой авеню перед зданием, которое, как она позже узнала, являлось штаб-квартирой его собственной корпорации. Он почти сшиб ее на тротуар, но потом помог подняться с церемонной почтительностью, в которой не было личного интереса. Он был удивительно красив, строен, молод, как принц.

Позже она узнала, что у него была привычка каждое утро в половине двенадцатого делать короткую прогулку, поэтому она подстроила так, что их пути опять пересеклись. Постепенно они стали раскланиваться и улыбаться друг другу, как делают работающие люди, когда регулярно встречаются в метро или на улице.

Фиби смотрела за ним в оба глаза и узнала, что он иногда берет с собой пакетик с ленчем, чтобы не ходить в столовую. В теплую погоду он садится на скамейке в Сентрал-парк и съедает свой ленч, как это делают во время перерыва многие служащие.

Однажды она присоединилась к нему, прихватив свой ленч, и они разговорились. Своего имени он ей не назвал.

Фиби пустила в ход все свое очарование, вела себя ребячливо и глуповато. Она заметила, что привлекла его внимание, хотя почувствовала, что он никогда не будет воспринимать ее всерьез.

Они встречались снова и снова, говорили на обычные темы, шутили. Фиби знала, что у нее не хватает ума, чтобы произвести на него впечатление, но, используя довольно сексуальную игривость и дружелюбие, заметила, что он получает удовольствие от общения с ней.