Но социальный пафос моего мужчины требовал немедленной реализации, и вот, старательно удерживая на разрумянившихся лицах чинное выражение, мы ели запеченных перепелок и устриц и светски болтали с какими-то знакомыми Романа, такими же серьезными, как и он.

Под утро все одновременно вспомнили, что в карусельной круговерти мы забыли обменяться подарками. И Романович застенчиво вручил мне бархатную коробочку, в которой я нашла усыпанную сапфирами и аметистами диадему – такую невероятную, что я поклялась никогда в жизни ее не снимать, даже в спортивном клубе, даже в душе. Носит же Татьяна Михалкова бархатный бантик, ну а я вот буду в короне ходить. Челси подарила мне кривовато связанный шарф – на черном фоне вышиты неправдоподобно розовые эрегированные пенисы, вульгарный, в сущности, самодел, но это было так трогательно, что я едва не прослезилась и горячо расцеловала ее в обе щеки. Я же преподнесла ей кольцо – агат в массивной серебряной оправе.

Рассвет встречали в Шереметьево – утром первого числа Романович улетал на семинар пластических хирургов в Швейцарию.

* * *

А в первый день нового года сказка кончилась.

Мне снилось, что в Luxis изобрели технологию, которая позволяет имплантировать все что угодно – у кого не хватает уверенности в себе, вшивают небольшую капсулку нахальства, кого пожирает трехглавый дракон депрессии – подселяют имплантат позитива и спокойной радости. Причем операция может быть проведена в принудительном порядке. Город на огромных черных «Хаммерах» патрулирует специальная служба Luxis, и как только спецагенты замечают кого-нибудь несчастного, его ловят золотыми сетями и прямо в машине под местным наркозом проводят имплантацию.

Проснулась я от трелей телефонного звонка, проснулась с улыбкой на лице, готовая откупорить первый день нового года, который, я была уверена, станет еще более удачным, чем минувший. Пробормотала в трубку:

– Самая счастливая девушка в мире у аппарата!

И оптимизм мой погас, разбившись о холодный тон Романовича, который звонил из Швейцарии. Я не сразу поняла, о чем он толкует. Кажется, в монологе фигурировали слова «все кончено», «как ты могла» и даже исконное русское «п…дец».

– Да что там у тебя случилось? Как ты долетел?

– Долетел я нормально, – без эмоций ответил он. – А тебе советую выйти в Интернет, на новостные сайты. И все сразу поймешь.

– Что такое? – похолодела я, хотя разум отказывался подкинуть хоть одну достойную версию, все объясняющую.

– И ты еще притворялась. И я тебе поверил. Господи, да ты хоть понимаешь, что мои юристы тебя порвут?!

– Ром, будь добр, объясни внятно! – немного придя в себя, гаркнула я. – Терпеть не могу, когда ты вот так себя ведешь!

– Ты мошенница, а твоя шарашкина контора дутая! – по-бабьи взвизгнул он. – Нет никакого американского филиала Luxis, и как будто бы ты сама этого не знала!

– Что? – у меня вдруг заломило виски. Неудивительно – всю ночь пила, а поспать удалось всего несколько часов. – Это такая шутка, что ли?

– Шутка?! – он был в бешенстве. – Нет, и у тебя еще хватает наглости строить из себя невинную овцу!

– Рома, не надо на меня кричать! Я только что проснулась, у меня похмелье, и я правда не могу врубиться в то, что ты говоришь. Что значит, нет американского филиала? Это написали на каком-то желтом сайте? Рома, но это смешно. Обо всех удачливых фирмах время от времени пишут гадости. Помнишь утку о том, что в кока-коле якобы за ночь растворяются гвозди? Так вот, я проверяла, ничего в ней не растворяется, – я говорила быстро, скороговоркой и, как назойливую муху, отгоняла от себя дурное предчувствие, набирающее силу.

– В общем, так, – его голос заледенел. – Больше не смей мне звонить, поняла? Вообще никогда. Я и так теперь не отмоюсь. Мой пресс-секретарь сегодня объявит, что я не имею к тебе и твоему бизнесу никакого отношения. Да, и тебе принесут повестку. Я подаю в суд не только на Luxis, но и на тебя лично. Как на аферистку, которая нарочно меня соблазнила, чтобы пустить к чертям дело всей моей жизни, которая нарочно втерлась в доверие, чтобы мне навредить.

– Ром, да что ты такое…

Но он уже отсоединился. А я изумленно смотрела на телефонную трубку – может быть, это продолжение сна?

За моей спиной послышалось шлепанье босых ног, в комнату вплыла позевывающая Челси, которая выглядела как рок-звезда после Хеллоуина. В четырнадцать лет можно себе позволить не смывать косметику на ночь. Жизнерадостные разноцветные потеки украшали ее немного опухшее лицо, вокруг красных глаз размазалась тушь, на подбородке вскочил огромный малиновый прыщ, волосы были всклокочены.

– Зачем так орать? – простонала она. – Мне снилось, что я занимаюсь любовью с Вентвортом Миллером, а ты все испортила. Боже, где у тебя лежит аспирин?

– В шкафчике над мойкой, – нахмурилась я. – Надеюсь, у нас Интернет оплачен? Похоже, у меня серьезные неприятности.

– Что случилось? – По выражению моего лица сестра поняла, что это не шутка, и мгновенно проснулась. – Выглядишь ты паршиво.

– Сама еще не знаю. Слушай, будь другом, свари мне кофе, а я пока пороюсь на сайтах.

Уже через пять минут, отхлебывая крепкий кенийский кофе и закусывая его разогретым в микроволновке круассаном, я читала специальный репортаж на сайте «Комсомольской правды». С каждой прочитанной строкой у меня все больше кружилась голова и темнело в глазах.

«Силиконовая мечта убила мою дочь» – так назывался материал специального корреспондента Ярославы Таньковой.

Сразу под заголовком находились фотографии двух женщин. Одна – с опухшим заплаканным лицом и в траурном платочке. Другая – молодая, загорелая, счастливо улыбающаяся, белый топик обтягивает высокую, аппетитно торчащую грудь. А еще ниже – фотография могильного памятника из серого гранита, с которого улыбалась та, молодая, красивая.

Сердце мое билось так сильно, что я не была способна прочесть весь материал целиком, взгляд выхватывал отдельные абзацы.

«…Последними словами двадцатипятилетней Алены Караваевой были: „Мама, прости меня… Зря я это сделала“. Новогодняя ночь оказалась для Алены последней. Умирала она тяжело, мучительно, последние три дня не могла даже встать с кровати…»

«Полгода назад Алена сделала операцию по увеличению груди. Родные отговаривали – красавица, душа компании, она никогда не была обделена вниманием. Но детский комплекс не давал покоя, и однажды Алена отправилась на консультацию к известному пластическому хирургу Роману Романовичу. В приемной она познакомилась с женщиной, которая оказалась представительницей фирмы Luxis…»

«…Операция прошла хорошо, Алена была довольна результатом. Поправилась она быстро, и уже через несколько месяцев щеголяла в новом красивом белье. Но счастье длилось недолго…»

«…Двадцать второго января Алена впервые почувствовала недомогание. Поднялась температура, шумело в ушах, ломило грудь. Перепугавшись, она позвонила Романовичу, но тот успокоил: наверное, это просто грипп. Свежие швы реагируют на высокую температуру, это нормально…»